И, видя, что обитатели наконец стеклись на его пробный полив, начал свою более развёрнутую речь:
— Место женщины быть на кухне! Там её настоящее место. Ну ещё быть матерью. Она своей природой предназначена быть продолжательницей рода. Но при неправильном воспитании она может сказать: «А я не хочу». И тогда человечество деградирует и погибнет. При таком воспитании от человечества ничего не останется. Мы не можем этого допустить. А сейчас много женщин полезло во всевозможные офисы, стали открывать свой бизнес. А ещё есть женщины, которые полезли в политику. Нечего им лезть в политику, это мужское дело! А женщин нужно отправлять на кухню готовить мужу обед. Ну, конечно, завтрак и ужин тоже. Она должна готовить мужу покушать. Захотел муж, или просто мужчина покушать, и женщина должна ему всё это приготовить. И подать. И ещё она должна потом за ним убрать. И постирать ему. Постирать мужчине одежду, если она запачкалась. И если сам мужчина запачкался, она тоже должна его постирать… помыть, то есть, она его должна.
Тут из вагончика вышла Якамада, шоркая маникюрной пилочкой по своим и без того ухоженным ноготкам.
— Вы хотите сказать, Владимир Вольфович, если мужчина испачкал рубашку, которую постирала ему жена, она должна устроить этому поросёнку хорошую головомойку? — уточнила она. — Я с вами совершенно согласна! А вот что вы вещали насчёт женщин в политике и об их истинном предназначении, я не расслышала? Повторите, пожалуйста.
— Я говорил… — нисколько не смутившись, проговорил Владимир Вольфович, — что женщине совсем не обязательно заниматься политикой, пока есть мы, мужчины. Политика — грязное дело, зачем женщине в неё лезть? Но бывают, конечно, редкие исключения. Редкие исключения бывают. Но они только подтверждают правила. Вот, что я сказал. И всё, больше я ничего не говорил.
На всякий случай Владимир Вольфович всё же отошёл от опасных вагончиков вторсырья. Он победоносно осмотрел свой ППУБО, столпившихся вокруг него обитателей, и неожиданно сказал:
— Что вы тут все столпились и смотрите на меня, как на родного папу? Вы что, думаете, я вам подарки к Новому году привёз? До Нового года ещё далеко. И я не дед Мороз. И вообще вы видите меня последний раз, потому что я ухожу. — Владимир Вольфович немного подождал, ожидая заинтересованных вопросов и слёзных просьб не покидать несчастных обитателей, потому что они все без него осиротеют. Но ни вопросов, ни горьких стенаний по поводу своего ухода он почему-то не услышал. Тогда он продолжил сам:
— То есть я не хочу сказать, что я совсем ухожу из жизни. Нет. Я ухожу от вас. Мне предложили хорошее место.
Владимир Вольфович снова подождал просьб и стенаний, и снова не дождался.
— Мне позвонили домой и предложили очень хорошее место. Я сказал, что я подумаю. Не могу же я сразу согласиться, чтоб они подумали, что я только и делал, что ждал этого звонка. Пусть они решат, что я знаю себе цену.
Владимир Вольфович опять выдержал паузу. Чёрт бы побрал всех этих обитателей, они совсем не интересуются дальнейшей судьбой их начальника! Что с них взять — это же сброд!
Его ожидает воистину головокружительная карьера! Ладно, он добрый, пусть все знают. Он с ними поделится. И Владимир Вольфович не выдержал, его понесло:
— Мне позвонил директор цирка. Что вы думаете, он мне предложил? Может, вы думаете, он предложил мне выступить у него в цирке с моей политической речью на один вечер? Нет, вы ошибаетесь! Он мне предложил выступать у него каждый вечер! Он обещает мне бешеный успех, большие гонорары! Аншлаги каждый вечер, полные сборы! Гастроли по всему миру! Я уже попал в мировую историю как видный политик своего времени. Меня уже будут изучать в школе на уроках по истории России. Теперь я попаду в историю мирового искусства. Весь мир будет у моих ног! Огромные афиши по всему миру, неоновые рекламы:
ГЕНИАЛЬНЫЙ!!! НЕПОВТОРИМЫЙ!!! КОРОЛЬ КЛОУНОВ!!!
ЛАУРЕАТ ВСЕХ ПРЕСТИЖНЫХ ФЕСТИВАЛЕЙ И МЕЖДУНАРОДНЫХ КОНКУРСОВ!!!
— Каких конкурсов? — спохватился Жигулёвский. — Я давно уже вне всяких конкурсов! На конкурсах я буду присутствовать только в качестве председателя жюри и почётного гостя. Двадцатиметровые неоновые буквы на Бродвее! Видно с любого конца Нью-Йорка:
ВЛАДИМИР ЖИГУЛЁВСКИЙ
Париж! Лондон! Рим! Токио! Рио-де-Жанейро! На мои представления люди ночами будут стоять в кассы за билетами. Они будут висеть на люстрах и трапециях, чтобы меня увидеть и услышать. Они будут скандировать моё имя, и администрация будет бояться, что рухнет цирк. Когда будут идти мои представления, не будет ходить транспорт, и летать самолёты. Потому что одни будут смотреть и слушать меня, а другие следить за порядком, чтобы не ограбили вымершие супермаркеты. Всё в мире замрёт, и весь мир будет внимать мне. Люди будут убивать друг друга в очередях, чтобы посмотреть на меня, они будут швырять к моим ногам целые состояния, чтобы я разрешил им стоять рядом со мной. А вы сейчас стоите и смотрите на меня бесплатно. Я с вас не беру денег. Потому что я добрый. Я добрый — смотрите на меня, пока я тут с вами! Пока я живой! Потом будете писать книги «Жигулёвский в воспоминаниях современников». Вас будут приглашать в школы выступать перед детьми «Я видел Жигулёвского», и они будут принимать вас в почётные пионеры. Вас будут уважать только за то, что вы сейчас стоите и на меня смотрите. Я мог бы сейчас собрать с вас за это по рублю, но я добрый. Смотрите себе на здоровье, сколько влезет!
Я гений земли Русской! Я лучший её сын! Я самородок. Я — один. Как был один Пушкин, как один Лев Толстой, Чайковский, Шекспир. Так один на весь мир я — Владимир Жигулёвский. Вы ещё когда-нибудь поймёте, кто был рядом с вами, жил с вами в одно время, а вы этого не знали. Вы ещё оцените меня по всей программе. Вы ещё обо мне услышите! Это однозначно. Вы услышите, кто такой Владимир Жигулёвский — так что я с вами не прощаюсь.
Владимир Вольфович повернулся и пошёл к красной «Ниве», которая в совсем скором времени должна превратиться в «роллс-ройс» с почётным эскортом. Ничего, время работает на него.
ebooksa