— Папа!
Изо всех дверей повысовывались любопытствующие головы соседей, но головы Бориса Николаевича среди них не было.
— Папа, ты где, отзовись! — ещё раз бросила клич Татьяна.
Из своей комнаты выглянул Михаил Сергеевич.
— Татьяна Борисовна, — обратился он к Татьяне. — Вы знаете, американские учёные разработали интересное устройство: датчик кладётся в карман ребёнка, а приёмник находится у родителя — и родитель всегда знает, где находится его ребёнок. По-моему, очень удобное устройство. Если хотите, я попрошу своих американских друзей, они мне привезут такой приборчик для вас.
— Спасибо, Михаил Сергеевич, — стараясь не сорваться, сказала Татьяна. — Но мы уж как-нибудь обойдёмся своими силами.
— Может, дед в гости к кому-нибудь пошёл? — предположил из своего «кабинета» Борис-младший.
«Ну конечно!» — догадалась Татьяна.
Она подошла к обшарпанной софкиной двери и, не постучав, резко открыла её. За столом, уронив седую голову на воблины объедки, мирно похрапывал отец.
Сын русской и юриста
На следующее утро, когда Борис Николаевич по своему обыкновению ещё лежал в постели, безучастно воззрясь в стену, а его домочадцы занимались своими делами, в комнате Ёлкиных раздался звонок от входной двери.
— Кто это может быть? — удивилась Наина Иосифовна.
Татьяна пошла открывать и через минуту появилась на пороге комнаты с Владимиром Вольфовичем Жигулёвским. Тот был в бронежилете поверх летней рубашки, а на голове его красовалась новенькая строительная каска.
— Папа, мама, — слегка ошарашенная Татьяна представила гостя, — Владимир Вольфович теперь начальник нашей жилконторы. Я вчера обратилась с жалобой по поводу мусорных баков — оставила секретарше заявление…
— Борис Николаевич, Наина Иосифовна и всё ваше семейство! — перебил Татьяну Владимир Вольфович. — Доброе утро, как спали, как ваше здоровье? Да, я теперь начальник вашей жилконторы. Это в народе ещё так называют наше управление. По привычке, так сказать. А вообще мы называемся жилищно-эксплуатационная служба. ЖЭС — сокращённо. Так что по всем вопросам вы можете обращаться прямо ко мне. Мало ли что у вас может случиться. Может у вас кран потечёт или ещё что, или потолок в комнате обвалится. Нет, я вам не желаю, чтобы у вас в комнате обвалился потолок, но может так случиться, что обвалится потолок. Так лежишь себе на кровати, ничего такого не думаешь, а на тебя возьмёт и упадёт потолок. Ну, конечно, не весь потолок, а часть потолка, но как раз в том месте, где вы лежите себе на кровати. И что вы тогда будете делать? Куда вы тогда пойдёте? Если вы вообще в состоянии будете куда-нибудь пойти. Вы можете обратиться тогда сразу ко мне. Что за проблема, какая проблема, подумаешь, упал в комнате потолок, ничего страшного. Я приду и распоряжусь, чтобы вам починили потолок. Но это только для вас, Борис Николаевич, и вашего семейства я приду сам и распоряжусь. А вообще-то жильцы обязаны обращаться сначала к своим техникам, которые прикреплены каждый по своему адресу, а потом те уже идут ко мне, если какой вопрос сами не могут решить. Но для вас, Борис Николаевич, если на вас упадёт потолок, я приду сам, в чём проблема. Или, там, например, у вас в ванной лопнет труба. Вы залезете себе в ванну помыться, откроете холодную воду, горячую, сделаете тёплую, намылитесь, а труба лопнет…
— Владимир Вольфович, — нетерпеливо прервала начальника ЖЭС Татьяна, — в данный момент у нас целы и потолок, и трубы в ванной. Мы будем иметь в виду ваше предложение, спасибо. А сейчас к вам такая просьба: вы видите, у нас под самыми окнами находится помойка. И каждое утро, в шесть часов, начинают грузить мусорные баки. Грохот стоит неимоверный, мы все просыпаемся и не можем спать. Особенно страдает папа.
— Что за проблема, какая проблема? Мусорные баки в шесть часов утра? А когда вы хотите, чтобы их грузили? Вы что, хотите, чтобы водители забирали эти баки в два часа дня, а потом ещё ехали чёрт знает куда, на свалку, выгружать эти баки? Им же ещё нужно вернуться домой к своим семьям, потому что их ждут их жёны и дети.
— Владимир Вольфович, — обратилась к нему Наина Иосифовна, — но вы понимаете, что это очень беспокоит Бориса Николаевича? Он очень плохо себя чувствует, ему необходим утренний сон. А тут каждое утро стоит такой лязг и грохот, мы пугаемся… К тому же, из-за вони от помойки совершенно невозможно открыть форточку проветрить комнату, а нас тут столько человек…
— Что за проблема, какая проблема? Подумаешь, каких-нибудь пятнадцать минут грузят мусорные баки. Это у вас будет маленький перерыв, чтобы справить свои естественные нужды, сходить там в туалет, попи́сать или ещё что. Можно сходить на кухню попить воды. Потом прийдёте, ляжете и ещё поспите немножко. Ещё часика два поспать можно, это однозначно.
Тут Борис Николаевич, до этого момента безучастно лежащий в постели, укутанный по самые глаза, вдруг стащил с носа одеяло и спросил:
ebooksa