Горлум вел отряд в самую сердцевину Крымских гор. За селом Соколиное отряд свернул в Большой Каньон.
Когда перед людьми стоит выбор, каким путем идти, никто и никогда не прислушивается к доводам разума. Осторожный Гном напрасно объяснял, что даже летом Большой Каньон труден для путников. Сашка напрасно пугал Саламандру расщелинами и пропастями, скользкими камнями. Даже Лунин, который прекрасно понимал, что только идя по трассе, можно надеяться успешно проскочить Ай-Петри, тем не менее больше всего хотел невозможного.
- В каньоне мы можем искупаться, понырять в водопаде!
- Какой водопад, зима на дворе, - Гном боялся купаться даже летом.
- Там вода никогда не замерзает, это особенное место! - гнула свое Саламандра.
- Место силы! - передразнил Гнома Лунин.
- А, ну вас, пошли! Мне и самому туда хочется, - признался Сашка.
Юкигата-сенсэй вновь собрал своих учеников на небольшое торжество.
- Сегодня знаменательный день! - вещал он. - Мы нанесли невидимый удар огромной силы. Действуя через подставных лиц, мы организовали прокат по Российскому телевидению великолепного сериала.
- Вы имеете в виду сериал “Редкие животные”? - осторожно поинтересовалась Акико-сан.
Сэнсэй стрельнул колючим взглядом из-под густых черных бровей.
- Конечно нет! Я имею в виду Санта - Барбару!
- Позвольте, сэнсэй, но в чем здесь выгода для Японии? - не понял Итосу Киёкадзу.
Старшему ученику положено было быть более догадливым. Благодушное настроение сэнсэя сменилось внезапным приступом ярости.
- Когда я уйду на покой, мое место перейдет к одному из этих олухов! - заорал Юкигата и рубанул ребром ладони по пакету с чипсами. Герметично запаянный пакет взорвался как граната, в воздух поднялась пыль, крошки чипсов обсыпали и Юкигату, и его учеников.
- Старик совсем выжил из ума, - подумал Итосу, - того и гляди, зарубит кого-нибудь из нас.
- Учитель, позвольте я Вас отряхну, - скромно подошла Акико к осыпанному крошками сэнсэю.
- Вы ленивые тупые неграмотные проходимцы! - гремел Юкигата, - вы худшие, кого исторгла из себя Япония! Вместо того, чтобы каждую минуту посвящать служению родной стране и императору, вы пьянствуете и позорите себя постыдными связями с местным населением. Да, дорогая Акико, я знаю и про Вас больше, чем Вы можете себе вообразить!
Акико побледнела и затрепетала, как лист.
Ешинака надменно покачал головой.
ebooksa