И хуже всего то, что она никак не могла удержаться, чтобы не отвечать на эти выкрики. Шляпка ее сбилась, а лицо стало совсем багровое. И сколько Кисляков ни уговаривал ее не встревать в скандал, она не слушала его и только больше распалялась. Даже оттолкнула его локтем.
Из трамвая вышли уже молча. Она — красная, гневная. Он — с закушенной губой и с очевидным против нее раздражением.
— И какие все дешевые выкрики, все демагогия копеечная, — «в автомобиле бы ездили», только и знают, как попугаи одно и то же повторяют. Голова-то ничего неспособна своего придумать, — проговорила Елена Викторовна, как бы вызывая мужа на разговор и этим общением желая потушить неприятное молчание.
Они шли довольно долго пешком, так как Елена Викторовна хотела купить себе туфли непременно в том магазине, где она видела три дня назад понравившийся ей товар.
Когда подошли к магазину, то на двери увидели бумажку, на которой было написано:
«Магазин закрыт по случаю переучета товара».
Пошли в другой. Там не оказалось ничего подходящего. Когда зашли в третий, недалеко от телеграфа, Елена Викторовна нашла то, что ей нравится, и уселась примеривать. Кисляков знал по опыту, что пройдет добрых полчаса, около нее вырастет целая гора башмачных коробок, и продавец начнет уже рывом вытаскивать новые коробки с полок, прежде чем она найдет то, что ее удовлетворит. Поэтому он вышел из магазина и завернул на телеграф, где отправил телеграмму, содержанием которой остался очень доволен.
Он телеграфировал: «С особенным нетерпением жду обоих». Потом, подумав, приписал: «целую». Кого целую — было неизвестно: одного Аркадия или обоих. Можно было понять так и этак. И она, наверное, почувствует, что это имеет к ней отношение, а также слово «с особенным». Он подумал, что жаль из-за одной буквы «С» платить за целое слово, и хотел было вычеркнуть, но решил, что так выходит богаче. Как он был далек в этот момент от мысли, чем кончится эта встреча и как трагически закончится день 1-го октября — годовщина рождения Аркадия.
— Квитанция нужна? — спросила барышня из окошечка.
Кисляков, задумавшийся о предстоявшем знакомстве, совершенно машинально сказал:
— Нужна.
— Где же ты был?! — с удивлением встретила его вопросом Елена Викторовна, которая стояла на пороге магазина и, пожимая плечами, оглядывалась то в ту, то в другую сторону. Туфли ей, как оказалось, сразу пришлись по ноге.
Кислякову пришлось поневоле сказать, что он заходил в книжный магазин, так как отправка телеграммы тотчас возбудила бы в ней вопрос, почему потребовалась такая экстренность.
Она опять взяла его под руку, и они продолжали ходить по магазинам, точно двое влюбленных, так как она уже не выпускала его руку. А он нес пакеты и думал о том, что если бы бросить Елену Викторовну, то в этот месяц у него было бы целых двести пятьдесят рублей. Теперь же, благодаря происшедшей заминке с злополучными пятьюдесятью рублями, он даже не отложил себе обычной десятки на мелкие расходы.
— Ты будешь хоть немножко, немножечко скучать без меня? — спросила Елена Викторовна, когда они свернули на бульвар, где было просторнее. Она спросила тоненьким голоском, каким говорила с ним, когда была молода и тонка, и кокетливо протянула слово немножечко. По ее интонации было понятно, что она наперед знает его ответ.
Но для Кислякова ответить ей словами после тех мыслей, какие у него только что проходили в голове, было уж слишком большим нарушением честности чувства, и он только молча прижал локтем ее руку.
— Ну, это разговор один, а приедет твой Аркадий — ты через неделю меня забудешь. Еще будешь рад, что уехала. Ты что же, не ответил ему еще? — спросила Елена Викторовна.
— Кому? — спросил Кисляков, зная, о чем она говорит.
— Аркадию.
— Успею еще.
ebooksa