— Я не знала, что мое охлаждение так подействует на него. А теперь я боюсь, что это его погубит.
Кисляков, видя, что слова не действуют, хотел было обнять ее, но она стояла неловко у окна и ни за что не хотела отойти от него, точно прилипла к нему.
— Оставь, не надо… он сейчас может притти, — говорила Тамара, когда он хотел отвести ее от окна.
— Ты не любишь меня?
— Откуда ты взял? — сказала с досадой Тамара. — Я просто озабочена: сегодня меня обещали познакомить в театре с кинематографическим режиссером. Может быть, хоть здесь что-нибудь выйдет. Как ты не хочешь понять, что я мучусь.
— Значит — все-таки любишь? — спросил он, стараясь заглянуть Тамаре в глаза.
— Конечно, люблю, — ответила Тамара.
Услышав эти слова, Кисляков успокоился. Он решил, что сходит за вином; на оставшиеся у него пять рублей можно купить бутылки три — это рассеет мрачное настроение, и тогда все войдет в норму.
— Свезите меня в театр, — сказала Тамара, — мне нужно там встретиться с этим кинорежиссером.
У Кислякова стало тепло под волосами: на пять рублей было довольно трудно это сделать.
— Хорошо! — сказал он и почувствовал, что под волосами стало почти уже горячо.
— Я пойду оденусь.
Тамара пошла в спальню. Потом выбежала оттуда за коробочкой с иголками и нитками. Кисляков посидел один, потом на правах близкого человека подошел к спальне и приоткрыл было дверь. Но Тамара, сидевшая у туалетного стола с чулками в руках, вдруг спрятала чулок за спину и почти истерически крикнула:
— Нельзя сюда!
В ее голосе было такое раздражение, с каким она иногда кричала только на Аркадия.
Кисляков почувствовал укол обиды. Он догадался, что она, вероятно, штопает свои шелковые чулки и не хочет, чтобы он ее видел за этим занятием.
— Дайте мне ножницы или нож, — крикнула Тамара.
Кисляков не нашел ни того ни другого и подал в щель приотворенной двери свой кинжал.
Она вышла из спальни уже одетая. Кисляков нарочно стал лицом к окну и не оглянулся на нее, чтобы она почувствовала, что он оскорблен. Но Тамара, не подходя к нему, просто сказала:
— Ну, едем.
ebooksa