Отраженное мироздание. Тринадцатый воин

– Со мной? Что со мной происходит?

– Вы оживляете мертвецов, так?

Дон вдруг понял, что не может выдерживать взгляд своего подчиненного. Он опустил голову.

– Ну и?

– Я не думаю, что вот это правильно. Я могу понять народ, он всегда недоволен. Доктор хочет вернуть девушку, это тоже понятно. Но мертвецы должны лежать в земле! Их называют покойниками, потому что они покоятся с миром.

Дон старался не злиться. Он глубоко вдохнул и зажмурился.

– Ты что хочешь сказать? – спросил он. – Ты хочешь сказать, что какая-то шайка плохо воспитанных подростков поступает правильнее, чем я?

– Простите, дон, – Мистер поклонился. – Но эти избранные, они имеют хорошие таланты. Они… Все, что они хотели, это переменить власть!

– Мою власть, – уточнил дон. – Они хотели меня свергнуть.

– Да, но они добивались этого своими талантами, полученными от Бога. А Вы… Вы сами говорили мне, что Ваш дар принес Вам демон. Вы выступаете на стороне сил зла! Дон, поймите, я не отрекаюсь от Вас, я лишь осуждаю то, что Вы делаете. Я люблю Вас, ибо помню, что Вы для меня сделали. Но и доктор сделал для меня не мало! А теперь Вы служите Дьяволу.

– Служу? – вскинулся дон. – Я? Дай-ка я тебе кое-что объясню, друг мой. Я никому не служу. Я создан для власти, и власть пребудет со мной всю мою жизнь. А с помощью этой девчонки я надеюсь умножить свою власть до такой степени, что никакой Бог или Дьявол мне не будут страшны. Да, я принял дар сатаны. Но я не служу ему. Я просто не стесняюсь в выборе средств.

Мистер отвернулся.

– Пусть будет так, – сказал он и затушил окурок о стекло. – Господи, это еще что?

Дон повернулся к окну и увидел, как через море людей медленно плывет огромный постамент. На нем стояли двое человек, один из которых был с гитарой. Постамент подплыл почти к самой крепостной стене и замер. Человек, тот, что без гитары, наклонился и поймал брошенный снизу блестящий рупор. Толпа притихла, ожидая слов.

Мишут и Офзеринс стояли на раскачивающемся, наспех сколоченном постаменте, и смотрели, как на них медленно надвигается твердыня крепости Гана. Лорд глядел вперед с маниакальным любопытством. Безумие в этом человеке так причудливо переплеталось со здравым смыслом, что никто не мог бы сказать, где кончается одно и начинается другое.

Мишут был спокоен. Благородное лицо Виктора Хара стояло перед его внутренним взором, не давая раскиснуть. Он сжимал гриф своей верной гитары и уже прикидывал, что он споет. Дон должен дрожать от гнева, забыть обо всем на свете…

Лорду перебросили снизу серебристый рупор, и он с любопытством его оглядел. Толпа замолчала.

– Давай, лорд. Речитативствуй, – сказал Мишут, настраивая гитару.

Офзеринс поднес рупор ко рту и откашлялся так, что многие присели, зажимая уши ладонями.

– Ну, здравствуй, дон! – провозгласил лорд. – Мы пришли тебя ниспровергать!