– Ты хочешь жить?
Рели вздрогнула и быстро взглянула в окно. С заметным усилием она удержалась от скоропалительного ответа.
– Какой ценой? – спросила она.
Дон усмехнулся. Веронике вдруг стало скучно: дон просто выдерживал эффектные паузы, пытаясь давить на Рели ее собственными словами. Вот сейчас он наверняка переспросит что-нибудь из ее последней фразы…
– Ценой? – переспросил дон. Вероника неожиданно хихикнула. Все сразу к ней повернулись, включая дона. Лишь Рели продолжала смотреть на дона.
– Я извиняюсь, – громко сказала Вера. – Прошу, продолжайте церемонию, это так увлекательно!
Она и сама не могла сказать, откуда в ней взялось столько наглости.
Дон поморщился и обратился к парням, держащим ее:
– Сделайте так, чтобы ей стало грустно.
Один из парней схватил ее за волосы, намотал их на руку и с силой дернул. Вероника закричала; из глаз брызнули слезы, колени подогнулись, но упасть ей не дали. И вдруг пришло ужасное понимание того, что это навсегда. Здесь некому пожаловаться, некуда спрятаться: этот мир состоит из жестокости и насилия. Вся последующая жизнь, в непрестанных унижениях и побоях ярко нарисовалась перед ее внутренним взором.
– Ты спрашивала о цене! – голос дона стал громче. – Какую цену ты могла бы заплатить за свою жизнь? Ты, глупая девчонка, которую даже родной отец умудрился проиграть в карты!
Все в зале захохотали. Несмотря ни на что, Вероника не могла не уловить оттенка фальши – вся эта сцена была будто отрепетирована. Она посмотрела на Рели и увидела, что та побледнела и смотрит уже не на дона и не в окно, а себе под ноги. Вероника дернулась было к ней, чтобы ободрить, объяснить ей все, но ее с силой рванули назад и теперь уже закрыли рот ладонью.
– Заткнись, понятно? – просипел голос одного из ее пленителей.
Вероника в ужасе смотрела на Рели. Та была совершенно подавлена и не могла заметить, что расставленные у стен вооруженные люди даже не улыбнулись. Не смеялся и Мистер.
– Да, тебе придется платить, – продолжил дон, когда смех стих. – За тебя-то платить некому! Там, в деревне, мои люди предложили твоим друзьям выкуп, но они отказались. Они плюнули на тебя, девчонка!
– Ты врешь! – крикнула Рели, но слезы уже текли по ее щекам.
– Вру? – фальшиво удивился дон. – К чему мне это? Или, может, ты видишь армии, штурмующие мою крепость, чтобы отбить драгоценную тебя?
Мистер смотрел на дона с удивлением. Даже со страхом: теперь он понял многое. За окном и вправду не было уже армии, валялись только кучи трупов, плохо различимых с высоты. Да и не могла Рели их увидеть – угол зрения был не тот. Ей надо было бы подойти к самому стеклу. А вот шум толпы долетал бы и досюда. И поэтому дон очень быстро устранил сию помеху. Только ради того, чтобы привести в отчаяние одну-единственную девчонку.
– Ты хочешь заплатить цену. Что ж, я назову ее!
Дон взял со стола средних размеров нож и аккуратно бросил его Рели. Та машинально схватила нож за рукоятку и непонимающе посмотрела на дона.