Ярих глянул на Велиофанта, но тот и не думал переводить. Семейные разборки – дело личное. Насытившись, домовой спрыгну с тонких колен Яриха и развалился на чистом деревянном полу.
– Ну, и где ваши родители? – подперши пухлую щечку кулачком, спрашивала румяная хозяйка.
Велиофант поднял уши. Он уже жалел, что спрыгнул с колен Яриха и теперь ждал, что тот ответит.
– Мы потерялись. Отстали от родителей. Но дальше, на востоке, у нас есть родственники. Мы идем к ним.
– Эх, батюшки, – сердобольная женщина всплеснула руками, – Так оставайтесь с нами, чай не обидим. У нас и еды хватит, и работы. И люди здесь хорошие. Чай на краю мира живем, те пакости, что на большой земле отворяться, до нас не доходят. О нас позабыли, а нам и на руку, – заулыбалась она.
– Нельзя нам оставаться, нам идти надо, – твердо ответил Ярих. – Можно у вас еды купить на несколько дней, того, что не скоро портиться? – он протянул женщине серебряную монетку.
– Ну что вы, я бы вам и так гостинцев наложила, – расцвела хозяйка, спрятав монетку в карман. Она засуетилась, собирая в корзинку провизию и рассказывая Лиарне, что и сколько храниться. Сборы заняли времени не больше получаса. Хозяйка, закончив с корзинкой, уселась было, но снова подскочила, всплеснув руками:
– Я вам письмо напишу! У меня в ближайшем городке сестра живет, лавочку держит, торгует пуговицами да булавками, если понадобиться на ночь вас приголубит. Добрая женщина, дай Бог здоровьица, – приговаривала она, крутясь по кухне, доставая перья, чернильницу, разыскивая бумагу. А потом села на поскрипывающий под ней табурет, долго думала и медленно выводила буквы. Прошел час, прежде чем лист бумаги был исписан с обеих сторон и хозяйка, шмыгнув носом, передала письмо Яриху со словами, – Десяток лет ее не видела, сердешную, только и знаю, что люди передают, когда по осени с ярмарки возвращаются. Она утерла глаза кончиком передника.
В комнату зашел высокий, широкий в плечах юноша. Наклонившись к матери, он тихо проговорил ей что-то на чужом языке. Женщина покачала головой, всплеснула руками.
– Ох, и не любят в наших краях чужаков, ох не любят. Детей и тех бояться. И кивнула сыну на корзину, – Уведи их в лес, через огороды, и поклажу утащи. Коли че, людям скажешь, что в глаза чужих не видел, в лесу хворост для печи собирал. Хворосту-то в самом деле собери, пригодиться.
– Город то, чуть не забыла, – крикнула она ребятам вдогонку, Кривой рог называется, Гранть Ир по-ихнему, а сестра моя Митрога, Рябая по-ихнему, хотя в самом-то деле ее Анфисой зовут.
А сама начала втолковывать мужу, что «Он никого он видел, спал во хмели, жена де отчиталась, что клиентов попотчевала, выпроводила, а куда пошли, так Бог им судья. А сынка тоже дома нет, хворост собирает, чтобы горячую закуску для добрых людей к вечеру спровадить».
Мужичек понимающе кивнул. Пьяный или трезвый, он лишнего никогда не болтал. Такая у него работа, рот за зубами держать. И мужики знают, что ежели под хмельком хозяину душу откроют, все с ним и останется. За это и терпят и платят, за это ни разу трактир не палили.
Парень провел беглецов так, что они лесом всю деревню вокруг обошли и вышли к месту, где прятался Уханчик. Простился и ушел.
Велиофант давно уже перенял большинство человечьих манер и сидел так же, расставив задние лапы как ноги, свернув кольцом хвост. Локотком передней лапы он толкнул Яриха в бок: – «А ведь какие странные люди живут в этом краю, просто чудные. И говор какой у них, а как ходят?» Ему хотелось хоть немного развеселить детей. Лиарна чуть улыбнулась, а Ярих сидел, прислушиваясь к своим ощущениям.
– Ты чего? – обеспокоился Велиофант.
– Страх. Словно тысяч людей. Накатывает волнами.
Плохо здесь живется, подумал Велиофант, вслух не сказал, и положил лапу на руку Яриха.
– Мы справимся.
Под ногами зашуршало и кочка, на которой сидели, вдруг выползла из-под них. Все соскочили, но не испугались, сразу поняли – Уханчик. А Ярих прыгал в восхищении, счищая с панциря траву, поглаживая и повторяя с гордостью: – «Какой молодец! Это же надо так замаскироваться!»
ebooksa