– Там руками махать без толку. Какое твое оружие? – спросила она.
Я хотел сказать про острое слово, что ранит в самое сердце, но промолчал.
– Автомат Калашникова, – сказал с умным видом. – Жаль, что дома забыл.
Автомат, к слову, я в жизни в руках не держал.
– Это еще что? – спросила Шайна.
– Палка такая, что жалящих пчел выпускает, – сказал я.
– Ты – маг? – Во взгляде ее впервые мелькнул интерес.
– Нет. Почему?
– Не знаю тогда, что в вашем диком мире за палки, что пуляются пчелами. Тут все проще: мечи, кинжалы, копья да арбалеты.
– Тогда вот. – Я кивнул Кинсли, и тот расчехлил мой детский лук. – Я, правда, стрелок аховый, но хоть что-то…
Девушка захохотала в голос.
– Ладно, пойдем, – сказала она, отсмеявшись, – будешь этой игрушкой грахмана отвлекать, а я ему на спину запрыгнуть попытаюсь.
Вот и весь план.
Грахмана мы прождали в засаде почти до ночи. Я уже стал носом клевать – спать хотелось после зайти и пережитых волнений.
Шайна толкнула меня в плечо, когда в опустившейся тьме ничего разглядеть было невозможно. Но вскоре стал виден силуэт летящего чудовища и слышен стук крыльев.
– Эй! – Шайна вскочила, замахала руками и закричала грахману: – Шарвагма крухм клахма сипла! Ямн сипла свардрла!
«Говорят, немецкий – язык войны? Есть претенденты покруче», – подумал я.
Грахман завис над нами. Он визжал, как легковушка на повороте, и посылал крыльями сногсшибательные воздушные потоки. В смысле, сшибающие с ног.
«Неужто он ее понял? – подумал я. – Неужели даже такие тупые уроды, которые считают, что украсть могут только соседи, понимают язык Древних?»
– Что ты ему сказала? – крикнул я. Мой переводчик Кинсли где-то поодаль схоронился.