Рыцари наперебой стали уверять ее, что отныне они не допустят, чтобы такая красавица оскверняла свои рученьки какой-либо неподобающей работой. Стали хвастаться, что они и стирать, и готовить умеют, и посуду мыть. Да у них и в мыслях не было, наперебой галдели рыцари, даже просить такую девушку стряпать или штопать.
– Мальчики, это так мило, – проворковала Машка, одарив благородных мужей очаровательной улыбкой. – Я и не думала, что на свете еще остались настоящие мужчины.
Вскоре они двинулась в дальнейший путь. Машка сидела на краю повозки, стараясь не высовываться из-под тента под солнечные лучи, и мило беседовала со своими новыми друзьями. Те утроили настоящую давку у повозки, так сильно всем им хотелось оказаться поближе к красавице.
– Жизнь теперь очень тяжелая, особенно для одинокой девушки, – жаловалась Машка, наслаждаясь поездкой. Рыцари парились на солнце в своих доспехах, с них градом катил пот, но каждый из них старался казаться эпическим героем.
– Питание, опять же, скверное, – посетовала Машка. – Одни консервы да сухари. Так хочется свежего мяса.
– Будет мясо! – выпалил Мишка Гуд. – Как остановимся на привал, отправлюсь на охоту. И не вернулись без добычи.
Машка одарила его благодарным взглядом, и лучник едва не вывалился из седла.
– Это было бы чудесно, – робко призналась девушка. – Я бы с удовольствием съела куриную ножку.
Лагерь они разбили задолго до наступления сумерек. Фактически сразу же после того, как Машка заявила, что немного устала от тряски в повозке. Ее на руках сняли с телеги, и бережно усадили на одеяло, постеленное поверх травы. Вокруг закипела деятельность – рыцари ставили палатки, готовили, поминутно подбегали к Машке, и спрашивали, не нужно ли ей чего-нибудь. Та старалась не разочаровать никого, и сообщала, что да, нужно то-то и тот-то. И все ее желания мгновенно исполнялись. Мишка Гуд, обещавший ей сегодня свежее мясо, ускакал на охоту, но остальные услужливые рыцари были в ее распоряжении. Стоило Машке заикнуться, что она с удовольствием выпила бы кофе, как тут же с костра сняли котелок с кашей, и повесели наполненный водой закопченный чайник. Стоило Машке намекнуть, что заходящее солнце слегка напекает ей головушку, как тут же из повозки извлекли большой зонт, и водрузили его так, чтобы он защищал красавицу от воздействия губительного ультрафиолета.
Все это Машка воспринимала с видом робкой благодарности. За каждую услугу она неизменно благодарила своих благодетелей ласковыми словами, выглядя при этом кроткой овечкой, не способной самостоятельно даже отогнать от себя комарика, попытавшегося отведать ее юной кровушки. Комарик недолго досаждал ей. Рыцари устроили на него настоящую облаву, стоило только Машке намекнуть, что это зловредное насекомое дерзает причинить ей некоторый дискомфорт.
В общем, Машка почувствовала себя настоящей женщиной, такой, какой ее представляли всевозможные романы про любовь, которые она периодически почитывала. Настоящая женщина, явленная в этих романах, восседала на золотом троне, подложив под попу три мягкие подушки, а вокруг нее суетились мужики, с превеликой радостью исполняющие все капризы богини. Наконец-то она обрела подобающее обращение, нашла тех самых настоящих мужчин, что будут плясать вокруг нее, обожая ее уже только за то, что она женщина, и не требуя от нее ничего. О Центе и Владике она уже благополучно забыла. Этот этап ее жизни остался в прошлом. Пусть уголовник из девяностых и программист из нулевых идут дальше без нее. Раз они не любили ее, не ценили, принуждали мыть посуду и делать прочие подобные гадости, пускай теперь не обижаются.
– А нет ли чего-нибудь к кофе? – застенчиво спросила Машка, получив чашку с горячим напитком.
Рыцари, едва не затоптав друг друга, бросились к повозке, дабы найти красавице конфет или пряников.
7
– Я больше не могу! Больше не могу! Я сейчас упаду….
Слова Владика не разошлись с делом. В самый разгар своей жалобной книги, которая вдруг хлынула из него, как поток воды сквозь прорванную стену плотины, он оступился, зацепившись ногой за подло торчащий из земли камень, и рухнул лицом вперед. Густая трава отчасти смягчила удар о грунт, и Владик отделался средним испугом да парочкой сочных гематом.
– Вставай, ленивая скотина! – прогремел над ним голос Цента.
Владик заплакал, уперся руками в землю и чуть приподнял корпус. Приподнял ровно на три жалких сантиметра, а затем гравитация вновь прижала его к поверхности планеты.
– Я изнемог, – признался он, глотая горькие слезы.
– Ты охренел! – поправил соратника Цент. – Тебя бить надо, ты в курсе? Просто брать и бить.
ebooksa