— Значит, все-таки преступник, — вздохнул Даник, мечтавший перестать стеречь Катьку и передохнуть. Не бодигардом же он в лагерь приехал!
— Это кто-то свой, — размышлял вслух Максим, — кто-то, кто хотя бы раз видел, где лежит Жанночкина косметика, и, возможно, кто-то, мечтающий о крепкой мужской любви.
Тут пробило и Даника, и Катьку. Они захлебывались и катались по траве.
— Ага! И за ним уже два дня гоняются мальчишки, чтобы броситься на шею?
Макс обиделся и покраснел. А потом вычеркнул из списка возможных похитителей Генашу, Ленку и Киру: у этих с личной жизнью все было в порядке.
— Машеньку тоже вычеркивай, — посоветовала Катька. — У нее жених в деревне.
Максим подумал и вычеркнул.
— Вот что, — надувшись, сказал он. — Мы должны поставить себя на место преступника. Если он хотел сделать гадость Жанночке — это одно, а если подстерегал нас или Катьку… Мы думаем на Жанночку, а он спокойно обделывает свои дела. Прекрасное алиби!
— Если не попадешься на краже.
— Не попался же. А заловили — мог сказать, что зашел по делу.
— Ночью?
Максим хлопнул ресницами:
— А в самом деле, отчего мы решили, что он заходил ночью?!
— А еще он мог попросить взять духи кого-нибудь другого, — мечтательно закатывая глаза, вещала Катька. — Смертельно влюбленную в него девушку. Она теперь ни за что не признается!
Даник хмыкнул:
— Да что ты! Ни одна из вас не может сохранять тайну больше двух минут.
Глава 6.
— Меня сегодня убьют, — Виолка глядела на подругу совершенно круглыми, испуганными глазами. Плечи ее поникли, руки опустились — с нее сейчас можно было ваять аллегорию отчаянья. Катерина лихорадочно стала вспоминать, не делилась ли с Виолкой сведениями о преступнике. Выходило — не делилась. Работали сыщики в тайне, матерьялы следствия прятали в дупло с ужом: в общем, никакого риска для окружающих. Разве что сама Виолка наступила преступнику на любимую мозоль.
— А что? — спросила Катерина осторожно.
Виолка вдруг взъярилась: