— Чего?
— Надо было все наоборот, — перевел Максим. — Какова была посылка?
Катька повернулась к Данику:
— А можно, я его стукну? И он станет фиолетовым…
Даник пожал плечами: а чего спрашивать? Максим увернулся и затылком слегка впечатался в цистерну. Цистерна загудела и булькнула.
— Да объясняю! — взвыл Максим, заслоняясь от Катьки левой рукой (правой он держался за голову). — Мы чего думали? Что он хочет всех запугать и прогнать. А что вышло?
— Все наоборот вышло, — кивнул Даник удовлетворенно. — И никто не прогнался.
— А-а, — Катька шлепнулась на траву и стала следить за полетом капустницы.
— А он не обиделся, не рассердился и не пристукнул в сердцах кого-нибудь. И о чем это говорит?
— Лично мне… — сказала Катька.
— Лично мне это говорит, — перебил ее Максим, — что он страдает от отсутствия внимания. И таким оригинальным способом старается его привлечь. Переодеваясь в привидение. Мало того, кажется мне, что мы сами его на эту мысль навели. Ну, не одни мы, а вкупе с Кексом и Виолкой. И остальными, трепавшимися про потустороннее.
Он завершил тронную речь и еще раз ощупал голову.
— Холодненькое приложи.
Максим послушался и осторожно откинулся к стенке цистерны.
— Такой одинокий, — фальшиво посочувствовала злодею Катька, — бедненький. Хотел славы и внимания… Убью!
— Психологический портрет преступника, — подвел итог Даник. — Первое…
— Одинокий, — охотно подсказал Симрик, — стыдливый, необщительный, не пользующийся влиянием и с разбуханным самолюбием.
— Копия ты, — мурлыкнула Катька Максиму. — Если б ты не торчал у нас на глазах…
Даник сел перед ней на корточки:
— Я с женщинами не воюю. Но я тебя стукну. Дура!