Творец счастья

– Да ну! Он только обрадуется, – на очередном глубоком толчке уверяет меня Кирилл, а его стон наслаждения заставляет мое сердце трепыхаться в неподдающейся лечению любовной аритмии.

Как же хорошо, вот так чувствовать его всего снаружи и внутри. А еще очень-очень хорошо смотреть в его глаза и знать, что принадлежит он мне, только мне, всем телом и всей душой. Даже если я ошибаюсь, пусть сейчас это будет не важно. Пусть сейчас я буду счастлива, не думая ни о чем, не боясь ничего, не опасаясь, что в будущем меня может ждать разочарование.

Как же хорошо сейчас гладить, тискать, обнимать его упругое горячее тело, забираться пальцами в его кудрявые волосы, целовать его губы и принимать его твердое мужское естество с каждым его ритмичным жадным движением внутрь.

Не могу и не буду сдерживать стоны наслаждения. В конце концов, ради этого и существует процесс соития. И еще мысленно обещаю себе не сдерживаться и в остальных своих эротических желаниях.

Кириллу, кажется, мои стоны и ахи добавляют энтузиазма и он ускоряет темп. Но что такое? Кроме наших ахов и вздохов, я уже отчетливо слышу жалобный скрип музыкального инструмента, а так же ощущаю его вибрацию под своей попой. Ой, не сложился бы он от такого напора.

– Мы… сейчас… его сломаем… – удается произнести мне между рваными вздохами и стонами.

Кирилл на секунду замирает, потом подхватывает меня под попу и, оставаясь во мне, уносит к стене, где бережно усаживает на довольно широкую тумбу, в крепости которой вряд ли можно было бы усомниться. Он еще, для уверенности, несколько раз пытается пошатать этот громоздкий предмет мебели, прежде чем поднять мои колени на уровень груди, прижать меня к себе и продолжить процесс слияния двух влюбленных тел.

На этот раз ничего не угрожает сломаться под нами и я, наконец, расслабившись, ловлю долгожданные волны наслаждения. Сама не замечаю, что я делаю в момент высшего удовольствия, наверное ахаю и охаю, может кричу или рычу, но то, как кончает Кирилл, сносит мне крышу основательно. Слушала бы и слушала его хриплый стон и рык и рваные вздохи и полный сладкой истомы выдох. Чувствовала бы и чувствовала его жадные потискивания и резкие, но такие сладостные проникновения.

Волны наслаждения накатывают одна за другой, отключая мыслительный процесс и сосредотачивая всю чувствительность тела в области низа живота, когда я, обессилив, повисаю на шее Кирилла, уткнувшись носом в его щеку. Еще один мощный толчок в меня, я выгибаюсь навстречу его члену, чтобы почувствовать его еще глубже, а там внутри мощной струей уже выплескивается его семя. Он рычит и постанывает, притягивает мое лицо к своему, и жадно впивается в мои губы. Я так же жадно отвечаю ему и из последних сил сжимаю его в своих объятиях.

Воздуха не хватает и мы с громким чмоком отлипаем друг от друга, чтобы глубоко вздохнуть.

– Катюша, милая… котенок… – шепчет он, покрывая поцелуями мое лицо, а потом утыкается носом в мои взъерошенные волосы.

Расслабляюсь на несколько минут, ловя полный кайф, но мозг медленно и верно возвращает меня в реальность. И на подсознательном уровне чувствую, что произошло что-то «неправильное».

– Ты вдул в меня все по полной, – озвучиваю я то, что уже идентифицировано, как «неправильное», ведь раньше Кирилл «выпрыгивал» из меня перед тем, как кончить.

– М-м-м… – вроде как соглашается мой герой-любовник.

– Я могу забеременеть… – как-то безнадежно шепчу я, пытаясь донести до него суть проблемы.

– Забеременевай… – «дает добро» этот безответственный Котяра.

И вот же, гад такой! Даже не шелохнется. Так и держит меня, плотно прижимая к себе, и член свой из меня не достает. А я уже чувствую, как он снова там внутри затвердевает. Пытаюсь отстраниться, ерзаю и понимаю, что от моих движений он таки опять встанет в полную боевую готовность.

– Может, отпустишь меня уже в ванную

– Это не поможет. Если вдул, то уже никак не вымоешь. Так что расслабься, Катюш. К тому же я… дочку хочу.

Замечаю, что последнюю фразу он произнес совсем нежным шепотом прямо мне в ухо, при этом поцеловав в шею.