Лишь где-то далеко мерцал постепенно исчезающий свет.
Ярослав покинул Людмилу так быстро, что врач не успела даже опомниться.
Она оказалась в замкнутом кольце: с одной стороны сумасшедшая продолжает скрываться среди гостей маскарада, с другой — она помнила свое собственное бессилие. Поярковой овладело отчаянье.
Снова заиграла музыка, снова закружился хоровод масок. О несчастном, перелетевшем через перила, быстро забыли. Неудачник!..
На Людмилу налетали маски, ее чуть не сбили с ног.
«Я больше не могу! Я больше не могу!»
Она побежала прочь из замка. Неважно куда, но только чтобы не видеть шизофреническое веселье находившихся в преступном неведении людей!»
Холодный, безлюдный двор замка. Из-за усиливающегося холода и осенней сырости никто не выходил сюда. Стучащей зубами Людмиле вдруг показалось, что она попала в страшный заповедник смерти.
От холода начинали ныть кости. Она не могла вернуться назад, и не могла остаться на улице. Захлопнулась клетка западни, название которой безнадежность.
…страшный заповедник смерти… дыхание смерти…
И она с л ы ш и т, о щ у щ а е т это дыхание.
Кружится голова, и подкашиваются ноги…
Кто-то поддержал ее. Людмила повернулась, желая поблагодарить неведомого спасителя. И…
…дыхание смерти…
Рядом с ней ночной мотоциклист.
— Мы опять встретились.
«Лариса! Лариса! Кончай со мной скорее!»
— Моей царице холодно?
Лязг зубов такой сильный, что его, наверное, слышно в замке.
— …Представляешь, какой-то авантюрист надел мой костюм — куртку, шлем, очки… С ним были еще двое. Теперь они все вон в том фонтане.