Мой (не)сносный сосед

Надо поговорить с Пашкой-охранником, чтобы этого хлыща больше не пропускали.

Глава 20

Алена

– Эмильен, я в положении!

– Но как?

– Ветром надуло. Забыла форточку закрыть.

(с) к/ф «Такси 3».

К зданию университета мы подъезжаем одновременно со звонком, знаменующим начало занятий, но не то, чтобы меня это сильно парило. Репутацию вечно опаздывающей и не сильно заинтересованной в учебе студентки я уже заслужила, так что очередная задержка вряд ли сделает хуже.

И, пока я думаю о том, чтобы прогулять первую лекцию и нагло завалиться к кураторше на кофе, Филатов ставит байк на подножку, спрыгивает сам и, подхватив меня подмышки, помогает слезть и аккуратно опускает на землю. От такого простого движения у меня почему-то перехватывает дыхание и желудок ухает в пятки, но Ванька на этом не останавливается. Снимает с меня шлем и балаклаву и тянется пригладить мои растрепавшиеся волосы.

– Это не обязательно, сосед. Агата Павловна же не смотрит, – я пытаюсь замаскировать охватившее меня смущение коротким безразличным смешком, но Иван меня не отпускает, распутывает пальцами мои запутавшиеся пряди и легко мажет губами по щеке, прощаясь.

– Хорошего дня, Кнопка. В конце концов, проще один раз вжиться в роль и не выходить из образа.

Прикладываю максимум усилий, чтобы не поддаваться соседскому очарованию, окутывающему с головы до ног, и очень стараюсь не раскручивать тему «а что, если бы Филатов не был таким бабником». Запахиваю полы его куртки плотнее, потому что дождь начинает падать крупными каплями и забираться за шиворот, и мчу в сторону входа. Взлетаю по ступенькам, не оборачиваясь и в кои-то веки не спотыкаясь, и скрываюсь внутри, не замечая внимательного взгляда, упершегося между лопаток.

– Васильева! – неразборчиво кричит мне вслед охранник Сергей, дожевывающий пончик в шоколадной глазури, потому что я снова забыла пропуск дома и нахально перепрыгнула через турникет, наплевав на бдительного стража порядка и установленные в коридоре камеры.

Ускорив шаг, я миную поворот и пинаю покатившуюся под ноги пустую банку из-под кока-колы такому же отъявленному прогульщику, как и я. А потом без зазрения совести фланирую мимо аудитории, где мой поток пытается не уснуть и все-таки записать материал за монотонно читающей Минаевой. Бедные правильные студиозы.

Поправив лямки любимого рюкзака с единорогом, поднимаюсь на третий этаж и, постучав в дверь каморки Кольцовой условленным стуком, распахиваю настежь дверь.

– Упс, – судя по ладоням Ангелины, покоящимся на груди у взъерошенного парня, ответа стоило подождать. – Извините, я позже загляну.

– Не надо, Алена, Серов уже уходит, – кураторша не без труда выдворяет сопротивляющегося брюнета вон и, оттерев со лба пот, устало падает на стул, так что я понимаю, что, если бы обе хотим кофе, заваривать его придется мне.

И я проталкиваюсь между сваленным в беспорядке реквизитом, чуть не запутываюсь в ярко-оранжевой цыганской юбке и едва не роняю на пол свежераскрашенный ватман прежде, чем пробраться к примостившемуся в самом углу электрическому чайнику. Под молчаливое одобрение подруги достаю из ящичка стратегический запас «Нескафе» и рассыпаю по кружкам живительный порошок, игнорируя букет полевых ромашек и плитку молочного шоколада, лежащие перед Кольцовой.

– Не спрашивай, – стонет она откуда-то из-под накрывших голову рук, я же молча опускаюсь напротив Ангелины, помешивая сахар ложкой. – И вообще, почему ты не на паре?

– Там скучно, – припечатываю кураторшу железобетонным, по моему мнению, аргументом и осторожно отхлебываю глоток жженной жидкости, постепенно возвращающий мне бодрость и любовь к окружающему миру. И я уже почти готова сотрудничать и с деканом, и со старостой, и культоргом, когда Линка приподнимает свой узкий подбородок и топит меня в подозрении, застывшем в глубине светло-зеленых глаз.