– Я отвезу.
Утонув в суете и сосредоточившись на поиске шпилек и невидимок, я упускаю из виду Филатова, который успевает собраться быстрее меня и теперь стоит обутый в прихожей и вертит на пальце ключи от Ямахи. И я готова расцеловать своего соседа и задушить его в пламенных объятьях, если он домчит меня в универ в срок.
Подъездная аллея встречает нас парочкой заядлых курильщиков, стойко сносящих порывы ветра, чуть не сбивающего с ног, и я даже завидую такой приверженности пагубным привычкам. Я бы на месте съежившихся и стучащих зубами парней давно затушила сигарету и торопилась бы в теплый холл, перепрыгивая через две ступени, чтобы скорее добраться до кофейного аппарата.
– Васильева-а-а! – вернувшись к суровой действительности, я быстро стекаю с Ванькиного байка и лечу к сцепившей руки в замок Кольцовой, наверняка успевшей проклясть тот день, когда мы с ней познакомились в клубе.
– Да здесь я, здесь, не ворчи, – поравнявшись с Ангелиной, миную турникет, широко улыбаясь охраннику, и попутно выслушиваю пылкую тираду о моей безответственности и вечных опозданиях.
И, невинно хлопая не тронутыми тушью ресницами, останавливаюсь у чуда современной техники, меланхолично опускаю в прорезь несколько монет и терпеливо жду, пока машина выдаст мне стаканчик пусть и растворимого, но вполне годного к употреблению капучино с романтичным названием «ванильное небо».
– Васька, ты непрошибаемая, уверенная в собственной безнаказанности наглая зараза!
– Сочту за комплимент, – я ловко подцепляю двумя пальцами пластиковую емкость и, насладившись сладковатым ароматом, делаю большой глоток волшебного напитка, следуя за продолжающей меня распекать подругой.
Так я и захожу в переполненную людьми каморку за сценой, шутливо переругиваясь с куратором и нахально цедя необходимый для нормального функционирования моего еще сонного организма кофе. Протискиваюсь в самый дальний угол и плюхаюсь на крутящийся стул перед зеркалом, игнорируя вопли девицы в одном чулке о том, что предмет мебели занят.
И, пока я умелыми движениями наношу яркий макияж, ко мне вальяжно подплывает Шанская и протягивает необъятных размеров костюм, больше напоминающий четырехместную туристическую палатку с тамбуром, нежели элегантное голубое платье с запахом. Отчего я чувствую себя Анастасией из одноименного мультфильма и глупо таращусь на мерцающую блестками ткань.
– Я это не надену, – досадливо хмыкаю и откладываю в сторону кисти для теней, прощаясь со свободным посещением и отчетливо понимая, что я скорее запутаюсь в этом наряде, чем нормально исполню свою партию.
– Мое возьмешь, – командным тоном заявляет появившаяся будто из воздуха фея-крестная Зорина и усаживается на подоконник, демонстративно потирая лодыжку и горестно вздыхая. – Я на сцену не выйду.
– Лиля-я-я!
– Что, Лиля?! – резко обрывает голосящую Злату блондинка и чуть ли не по слогам произносит: – я ногу подвернула, Васильева меня заменит. Вопросы?
Судя по лицу Шанской, сравнявшемуся цветом с ее волосами, вопросов у культорга вагон и маленькая тележка. Но все они остаются невысказанными, потому что в девушку врезается массивная вешалка с половиной гардероба нашей немаленькой труппы, и огненно-рыжая макушка исчезает под ворохом рюшей и сатина. И мне, признаться, глубоко наплевать, выберется из этого завала Злата или нет.
– Карма, – равнодушно пожимает плечами Зорина и, как ни в чем не бывало, грациозно спрыгивает на пол и с легкостью исполняет двойной пируэт. – С удовольствием посмотрю на тебя из зрительного зала, Кнопка.
И вот я стою у края кулис с лихорадочно бьющимся сердцем, торопливо вытирая вспотевшие от волнения ладони о подол платья, и до подкашивающихся коленей боюсь не оправдать возложенных на меня девчонками надежд. До крови прикусываю нижнюю губу и на миг прикрываю подрагивающие веки, представляя заученный наизусть рисунок танца.
А потом по залу разливается усиленная аппаратурой ритмичная мелодия, и все сомнения разбиваются в пух и прах. Исчезают в небытие придирки Шанской, пропадают в бермудском треугольнике злые шепотки завистниц из последней линии, кажутся несущественными висящие с академа долги. Есть только ослепительные софиты, благодарные зрители и сливающаяся в единое целое с быстрым агрессивным битом я.
В моей Вселенной номер проносится, как один миг, и мне даже жалко от того, что все так скоро заканчивается. Я готова плясать до упада, стирать ноги в кровь и стаптывать до дыр кроссовки, лишь бы чувствовать этот прилив адреналина и качаться на волнах чистейшей эйфории. И мне плевать, что огнем горят легкие и кружится голова, потому что несмолкающие аплодисменты бодрят лучше любого энергетика.
– Вау, – я не сразу замечаю пробравшегося за сцену Филатова, но, выхватив его взглядом из толпы, спотыкаюсь и стремительно краснею. Кожей ощущая его восхищение, одобрение и нечто, очень похожее на… любовь?
ebooksa