– Ты же знаешь, что это не так, – возразила она на это его замечание. – Так зачем вам эта лишняя обуза? – однако она отложила обсуждение до более удобного случая.
История повторялась. Такие же разговоры Кэл слышал когда-то от матери с отцом. И, как и отец, он не поддался и не стал продавать птиц.
Истинной причиной его упрямства была, конечно, не забота о Брендане, а то, что только птицы напоминали ему о событиях лета. В первые недели он покупал по дюжине газет ежедневно, разыскивая упоминания о Сюзанне, о ковре или о Шэдвелле. Но нигде ничего не было, и постепенно он перестал искать. Хобарт и его люди тоже не появлялись, и это означало, что история если и продолжает развиваться, то уже без него.
Он так боялся забыть Фугу, что рискнул записать то, что еще помнил о ночи, проведенной там, но это было не так много. Он занес в записную книжку имена: Лемюэль Ло, Аполлина Дюбуа, Фредерик Кэммел, – но напротив их не было ни телефонов, ни адресов. Это были только имена, и с течением времени Кэл уже не мог вспомнить лиц их обладателей.
3
Иногда ему снились сны, от которых он просыпался в слезах.
Джеральдина утешала его, как могла, притом что он не пересказывал ей своих снов. Собственно, он и не помнил их: только щемящую печаль, остающуюся после пробуждения. Она садилась рядом, гладила его по голове и говорила, что все будет хорошо. Конечно, она была права. Сны приходили все реже, пока не прекратились совсем.
4
В конце января, когда нужно было оплачивать рождественские счета, он все же продал голубей, оставив только 33 и его голубку. Их он продолжал держать, хотя уже почти не помнил, по какой причине.
IV
Кочевники
1
Зима эта была плохой для Кэла, но куда хуже для Сюзанны, которой грозили неприятности пострашней скуки и дурных снов.
Началось это еще в то утро, когда она и братья Певерелли едва смогли убежать от Шэдвелла. С тех пор жизнь ее и Джерихо, с которым она не расставалась, постоянно были в опасности.
В Доме Капры ей рассказали об этом, как и о многом другом. Больше всего ее впечатлил рассказ о Биче – члены Совета бледнели, говоря о том, насколько близки к гибели оказались Семейства.
Хотя ее нынешние враги – Шэдвелл и Хобарт – были другой породы, она как-то подсознательно соединяла их с Бичом. И он, и они были врагами самой жизни и ненавистниками Чародеев.
И они были одинаково беспощадны и неутомимы. Сюзанна и Джерихо всякий раз опережали преследователей буквально на шаг. В первый день они покинули город, купив какую-то старую колымагу взамен полицейской машины, и с тех пор не знали покоя.
Больше всего ее удивляло отсутствие Иммаколаты. Неужели Колдунья предпочла остаться на ковре? Или ее с сестрами задержали там против воли? Она не смела на это надеяться, но менструм, которым она владела все лучше, ни разу не предупреждал ее о приближении Иммаколаты.
Джерихо в первые недели держался от нее на расстоянии, должно быть, из-за менструма. Но постепенно она убедила его в том, что ни она, ни менструм (если можно было отделить их друг от друга) не собираются причинять ему вреда, и он успокоился. Она даже рассказала ему о том, как впервые овладела этой силой и спасла с ее помощью Кэла. Выговорившись, она почувствовала облегчение, и менструм отозвался на это новыми способностями. Так, в каком-нибудь из их убогих убежищ она видела вдруг лицо Хобарта – иногда вместе с Шэдвеллом, но чаще одного, с горящими глазами фанатика и сжатыми губами, твердящими ее имя. Это был знак, что пора бежать, днем или ночью – хватать сумки, ковер и бежать.
Она открыла в себе и другие таланты. Она теперь постоянно видела огни, которые Джерихо показал ей на Лорд-стрит, и привыкла к ним, как к обычной информации о людях, вроде голоса или выражения лица. Еще она научилась видеть каждое явление в развитии – так, в бутоне она видела цветок, который распустится весной, а потом и плод. Это имело несколько последствий – она перестала есть яйца и, что хуже, начала превращаться в фаталистку.
ebooksa