Внутри было пусто и пахло ладаном.
–
– Конечно, – Шэдвелл еле поспевал за ангелом. Он думал, что тот проявит какое-то почтение к алтарю, но Уриэль миновал его, не удостоив взглядом, и прошел прямо к двери, ведущей в подземелье. Один взгляд – и дверь слетела с петель. Помещение наполнилось дымом. Они начали спуск.
Внизу горел свет: должно быть, в святилище их кто-то ждал. Уриэль двигался по коридорам, сбивая со своих мест гробы и развеивая их содержимое в прах. Его тело – измученное тело Хобарта – окружали огненные ленты. На полпути дорогу им преградил священник, бледный, как будто уже мертвый.
– Кто вы?
– Отойди, – скомандовал Шэдвелл.
– Убирайтесь! Вы осквернили святилище!
Уриэль остановился и одной рукой схватил себя за волосы, поворачивая лицо к стене. Шэдвелл понял, что Хобарт опять пытается восстановить контроль над телом. Немедленно тело начало содрогаться, пока ангелу не удалось снова повернуть голову. Священник не использовал последний шанс спастись – он стоял на том же месте, глядя ангелу в лицо.
Этот взгляд оказался для него последним. Шэдвелл не видел такого даже на Рю-стрит. К горлу его подступила тошнота, но он был слишком любопытен и не отвел глаз, пока огонь пожирал тело священника. Все это заняло несколько секунд, после чего Уриэль двинулся дальше. Шэдвелл – за ним, морщась от невыносимого жара. Огонь не щадил ничего – гробы, кости мертвецов, даже сами кирпичи: все пылало.
У двери святилища Шэдвелл замешкался. Это были владения Иммаколаты, и здесь она принимала поклонения верующих, как богиня. Он никогда не верил в ее божественность; так откуда же этот внезапный страх?
Он получил ответ, войдя внутрь. Она была здесь, его любимая и ненавидимая Колдунья, где-то рядом. Смерть не властна над ней.
– Богиня, – услышал он собственный шепот.
Он не успел предупредить Уриэля. Второй священник, совсем мальчишка, бежал за ангелом, занося нож. Хобарт закрыл лицо, пытаясь не допустить второго убийства, и священник воткнул нож ему в бок. Когда он замахнулся для второго удара, пламя Уриэля прошло через пальцы инспектора, сжимая их, и обрушилось на юношу. Он отлетел на кучу костей, уже превращаясь в пепел, как его коллега.
Уриэль запек рану одним взглядом, потом повернулся к Шэдвеллу. Один бесконечный миг торговцу казалось, что сейчас Бич сожжет и его.
–
Чуть раньше он смог успокоить и Хобарта – без слов. Теперь инспектор не сопротивлялся, хотя обе его руки почернели и скрючились, как клешни. Он только чуть всхлипывал от боли или от сознания того, что его тело используется для таких зверств.
Потом Уриэль обратил внимание на стены.
–
Наступило молчание, нарушаемое лишь потрескиванием огня в коридоре. И тут Шэдвелл услышал голос Иммаколаты – самый тихий в мире шепот.
– Что ты наделал?