— Проси у меня чего хочешь.
— Спаси моего сына, которого ты отравил! — тут же пронзительно выкрикнула женщина.
— Нет, я не отравил его, — промолвил Зайрек и вытянул вперед руку.
Женщина отпрянула от него и, споткнувшись, выпустила ребенка. Он упал на мостовую, размозжив череп о камни.
Хоть Зайрек и понимал, что все произошло из-за страха, который он внушал людям в этом городе, он все же принял эту смерть как знамение. Зло, должно быть, сопутствовало ему, как кружащиеся вороны — виселице.
Несколько лет спустя, когда Зайрек очутился перед настоящей виселицей с дергающимся на веревке убийцей, кто-то заговорил за его спиной, назвав чародея его старым именем.
Кто-то заговорил, и пронизывающий, но приятный холод охватил Зайрека. Он вдруг понял, что за спиной у него стоит Владыка Смерти.
Глава 8
Солнце зашло, наступила ночь. Зайрек сидел и при свете алебастрового светильника, украденного из королевской усыпальницы рабами Черного Мага, читал черную пергаментную книгу с серебряными буквами. Книга содержала некоторые сведения и наставления, касающиеся наиболее опасных областей черной магии — воскрешения мертвых и тому подобных хитростей. Зайрек лениво просматривал ее, и тут до него донесся некий звук, побудивший отложить пергамент в сторону.
Никто не входил теперь в жилище Зайрека, кроме несчастных, вызванных его чарами. Все хорошо знали, что страшные заклятия охраняют это место. Однако странный звук повторился — словно металл ударил в каменный пол — кто-то вошел в дом, и его не пугали чары колдуна.
Зайрек осветил свой путь колдовскими огнями, спустился в зал с каменным полом и огляделся.
Занавеси колыхались на ветру, и жуткие тени танцевали на стенах. В огромных канделябрах тускло горели свечи из желтого воска. Крыса, обгрызавшая одну из них, метнулась по каменной кладке. На золотой подставке покоилось то, что осталось от Хабзура, — череп, который Зайрек пока оставил у себя. Колеблющееся пламя свечей не освещало высокого, вырезанного из черного дерева кресла — оно само испускало странное сияние. Зайрек подошел ближе и увидел, что в нем сидит человек в белом плаще, с накинутым на голову белым капюшоном. В правой руке, обтянутой белой перчаткой, незнакомец держал железный посох, обвитый золотой лентой. Этим посохом он и стучал по каменному полу, чтобы привлечь внимание Зайрека.
Вдруг по телу чародея прокатилась волна какой-то испуганной радости, подобной той, которую юноша или женщина испытывают от неожиданной встречи с позабытым любовником. Зайрек дрожал, и сам удивлялся этому. Человек в капюшоне очень медленно поднял голову. Белый капюшон обрамлял темноту. В ней, словно пара бесцветных огней, горели глаза.
— Не спрашивай, кто я, — сказал гость Зайреку. — Ты знаешь меня. Мы встречались когда-то.
Как давний сон, Зайрек вспомнил тень, которая однажды коснулась его лба, избавила его от отчаяния и разочарования, подарив недолгое забвение. При одном воспоминании об этом у него подкосились ноги.
— Ты — Смерть, — сказал он. — Мне надо пойти с тобой?
— Нет, — ответил Владыка Смерти. — Ты останешься недосягаем для меня еще долгие века — таким сделал тебя огонь.
— Но ты здесь, — возразил Зайрек.
Левая рука Владыки Смерти была без перчатки и казалась такой же черной, как ручка кресла, на которой она покоилась. Неожиданно Зайрек ринулся вперед и прильнул к этой черной руке — обнаженной руке Смерти.
Коснуться Владыки Смерти — значит, почувствовать прикосновение смерти. Для кого-то это избавление, для большинства — ужас. Для Зайрека, который не мог умереть, пока не износится его неуязвимое тело, это прикосновение принесло блаженство и покой. Оно захлестнуло колдуна, как наркотик, почти оглушило — только это и мог подарить Владыка Смерти Зайреку.