Ноэл стоял молча. Эгунгун шагнул еще раз, и Нтикима прошептал по-английски:
— Если он прикоснется к тебе, ты умрешь.
— Мы пришли в Адамавару, — опять заговорил Ноэл на уруба. — Потому что нас позвал Экеи Ориша. Нас не надо уничтожать и обвинять. Вы должны привести всех… каждого… в Илетигу. Олорун хочет этого.
Эгунгун сделал еще один шаг, целясь смертоносным жезлом.
— Олорун хочет этого, — повторил Ноэл, не смея отвести взгляд от выпученных глаз огромной маски. Это было абсурдом, но он физически ощутил давление жезла на бьющееся сердце, как будто жизнь попала в смертельный капкан, сжимающий его, пока кровь не брызнет из тела и душа не сгорит, как моль в пламени свечи.
Кордери знал — перед ним человек в маске и на сердце нацелено не оружие, а символ, бессмысленный с точки зрения его собственных убеждений. И все же чувствовал, что умрет от касания жезла, как сказал Нтикима. Эгунгун обеспечит это.
Вдруг Ноэл почувствовал переполняющую его лихорадку. Ни рука, ни плечо, на котором начало расползаться черное пятно, не болели, казались онемевшими, но его бросало в жар, мутило. Волнение лишало сил, и он понял, что от прикосновения жезла упадет.
Ноэл не видел Квинтуса, однако ясно различал других, позади и рядом с Эгунгуном. Лейла застыла в напряжении, не понимая, что происходит, но замирая от мысли, что их жизнь под угрозой. Нгадзе тоже был испуган, пламя факелов отражалось в белках его глаз. Ибо так же боялись Эгунгуна, как уруба, потому что через него Огбоне осуществляло свою власть над племенами.
И в этом момент Ноэл увидел Лангуасса.
Лицо его было изможденным, темные волосы и плохо постриженная борода свернулись пыльными прядями, глаза лихорадочно блестели, отражая пламя факелов. Он стоял на колене, упираясь локтем в левое бедро, и тщательно целился из мушкета.
Ноэлу показалось, что между человеком в химерической маске, роковым жезлом, вобравшим в себя ярость всех темных языческих богов, и безумным пиратом, чужим на этой безжизненной, мрачной земле, с выплевывающим свинец оружием, почти нет различий.
— Лангуасс! — крикнул он. — Ради Бога, нет!
Возможно, призыв к Богу был неверным. Возможно, не стоило кричать на языке, непонятном для колдуна в маске.
Эгунгун издал вопль, бросился вперед, целясь жезлом в грудь Ноэла.
Лангуасс выстрелил.
Эгунгуна рухнул на землю — жезл прошел в нескольких дюймах от груди Ноэла.
Ни звука не издали фигуры, стоявшие полукругом.
Они смотрели, застыв в изумлении.
Упавшее тело лежало одно мгновение спокойно, затем задергалось. Огромная маска треснула и развалилась, уступая резким движениям головы. Когда татуированное лицо священника-мкумкве показалось из обломков, Ноэл понял, что выстрел Лангуасса разбил маску, но пощадил голову под ней. Человек был испуган и оглушен, но невредим. Он встал на ноги — живой, вышедший из оболочки поднявшегося мертвеца, в переплетении естественного и сверхъестественного.
— Нас зовет Олорун, — сказал Ноэл, глядя в глаза живого человека. — Не надо вредить нам.
ebooksa