Однажды она нашла в библиотеке Клейна «Retraits» – устав Ордена Храма, текст буллы Климента Пятого с объявлением о начале преследования членов Ордена, показания Жака Моле, последнего из известных гроссмейстеров во время процесса над тамплиерами, и таинственное изображение какого-то замка на пергаменте, таком древнем, что его края рассыпались в прах. Над замком парило некое знамя, на котором можно было разобрать слово «Монсальват». Надпись была перечеркнута свежей полосой красной туши, проведенной мягкой кистью. На краю пергамента выделялись два слова, написанные по-русски:
«Храм Януса».
Улыбка расцвела на ее губах, окруженных жесткими черными волосками. Она отправилась в гараж и взяла там канистру с бензином. Облила горючей жидкостью полы, мебель, стены и особенно тщательно – книжные полки в библиотеке.
Впервые за много дней она зажгла спичку. Оказавшись посреди бушующего пламени, Колчинская немедленно погрузилась в сон, из которого уже не вернулась.
Она нашла то, что искала.
Глава шестьдесят четвертая
Клейн напоил слепого мальчика водой с привкусом железа и накормил его пищей из скудных запасов отряда, не отличавшейся ни вкусом, ни разнообразием. Но Открыватель Храма принял ее, как всегда, безразлично.
Внутри маленького пуленепробиваемого дома на колесах Саша Киреев путешествовал с гораздо большими удобствами, чем любой рыцарь Ордена. Он не давал обетов бедности, целомудрия и пренебрежения комфортом, поэтому гроссмейстер обставил жилище живого талисмана со всей доступной роскошью.
Здесь был старинный диван, вытертый до блеска; кресло для посетителей и маленькое кресло для хозяина; что-то вроде кухни с раковиной и газовой горелкой и даже отхожее место, специально оборудованное так, что позволяло на ходу решать проблему круговорота веществ в природе.
Саша был одет в костюм из белого льняного полотна, который рыцари стирали по очереди, считая это большой честью. На нем были также солнцезащитные очки с небьющимися пластмассовыми стеклами и загадочными надписями на внутренних сторонах дужек: «Styled in Italy».
Несмотря на жару, однообразие быта и тяжкую борьбу за существование, Саша чувствовал себя намного лучше, чем в любом из предшествующих снов. Впервые он двигался к известной ему и понятной цели, и впервые его охраняли на этом пути. Жизнь стала походом к спасению, то есть тем, чем она и должна быть. С немного фальшивой внешней почтительностью Клейна он смирился как с одним из необходимых правил игры. Да, его воины были несовершенны и смотрели на мир немного иначе, но разве это повод, чтобы разочаровывать их?..
После еды, когда рыцари отошли к полуденному сну, Киреев удостоил гроссмейстера разговора, который случался не чаще одного раза в неделю. Обычно Клейн, прекрасно воспринимавший образы и даже мысли слепца, получал от него инструкции о дальнейшем продвижении отряда, информацию о топографии местности и возможных засадах, а также о настроениях среди Новых тамплиеров. Он был осведомлен о тайных пороках каждого, но ничего не предпринимал, опасаясь раскола в своих рядах. Отряд и так был слишком мал, чтобы долго противостоять объединенным бандам неверных.
Сегодня слепой поведал ему о некоем замке, находившемся в пяти часах пути к северу. Клейн сверился с картами, составленными двадцать лет назад каким-то паломником, и обнаружил в указанном месте точку, обозначенную как «пункт Лиарет». Он подозревал, что это никакой не замок, а городок переселенцев, ушедших на восток во времена потопа, которые были вынуждены возвести кольцевую стену и, возможно, вырыть непроходимый для машин ров. Не было ничего удивительного в том, что Лиарет действительно превратился в грубое подобие средневекового замка…
Клейн не стал ломать себе голову над тем, для чего Саше понадобилось попасть в это место. Он давно уже отвык задавать бессмысленные вопросы. Ему было вполне достаточно образа, переданного слепым, и сильнейшего ощущения тревоги.
Глава шестьдесят пятая
Как только солнце склонилось к горизонту и его излучение стало чуть более терпимым, рыцари выступили в указанном гроссмейстером направлении. Колонна машин ползла по пустыне между редкими каменными скалами. Вокруг был почти лунный пейзаж, если не принимать во внимание миражей и раскаленного воздуха…
Клейн держался неподалеку от «урала», в котором везли союзника. Он выставил телескопическую антенну и крутил одной рукой барабан настройки приемника «грюндиг», работавшего от автомобильного аккумулятора, в надежде поймать радиопередачу из Лиарета. Вероятность этого была ничтожной. Исправных передатчиков сохранилось так мало, что они ценились гораздо выше автомобилей и даже автоматического оружия. Впрочем, о стоимости можно было говорить лишь условно, поскольку Клейн никогда не слышал о том, чтобы кто-нибудь их продавал.
Эфир был чист, если не считать привычного слабого шума атмосферных помех. Неверные редко пользовались радио, хотя наибольший урон отряду тамплиеров когда-то нанесла банда, оснащенная не только передатчиком, но и портативным пеленгатором.
Гроссмейстер переключился на длинноволновый диапазон и нашел единственную станцию, в существовании которой был абсолютно уверен. Это была антарктическая «Амундсен-Скотт», вещавшая из самого центра полярного материка, заселенного людьми после глобального потепления и таяния льдов. Сквозь треск помех пробился мощный риф из «In-A-Gadda-Da-Vida»[19], и Клейн поморщился. Эту пластинку он слышал уже не менее двух сотен раз, но новых поступлений на радиостанции, естественно, не предвиделось.
Отправиться в Антарктиду было его заветной мечтой. Это был рай земной, место, в котором, если верить легендам, существовало демократическое государство, города, мягкий климат, леса, поля и реки; место, где человек мог чувствовать себя в безопасности и покое, где, в отличие от всего остального мира, преступники сидели в тюрьмах, а безумцы – в сумасшедших домах. Короче говоря, музей цивилизации. Остров утраченного навсегда…
ebooksa