Месть

«Знаю. Так было всегда».

«Отлично. Запомни это. И в следующий раз попроси его во время секса говорить тебе непристойности. Это будет напоминать тебе обо мне».

«Все и так напоминает мне о тебе».

Тейт извинилась. Ник успокоил ее, что все в порядке. Тейт сказала ему, что он ей нравится и, что она правда очень хочет его полюбить. Сказала, что может попытаться. Он ответил, что ни о чем ее не просит. Она настояла, что попытается. Он велел ей успокоиться, затем отнес в душ и оставил наедине с мыслями.

Тейт встала под обжигающе горячую воду, желая почувствовать кожей боль и жжение. Желая понести наказание. Обрести избавление.

Секс сложно было назвать плохим. Он был отличным — Ник знал в этом толк. Но вот Тейт не чувствовала себя нормальной, милой девушкой. Все время, пока Ник предавался с ней любви, она думала о ком-то совершенно другом. О ком-то с острыми когтями и еще более острыми словами.

«Вот и всё. Это твой выбор. Надеюсь, ты довольна».

14.

— Мистер Холлингсворт, — шум кафе прорезал холодный голос Сандерса.

Эндж встал и протянул руку невозмутимому парню. В присутствии Сандерса ему всегда было немного не по себе. Тот редко смотрел в глаза, а если и смотрел, то очень пристально. К тому же он был намного ниже Энджа, дюймов на шесть, а то и больше, и это только усиливало неловкость. Но он очень заботился о Тейтум, Эндж это знал, поэтому Сандерс не мог быть плохим парнем.

И после того, как Тейтум уже почти три недели играла в Аризоне в счастливую семью, Эндж решил, что пришло время положить конец всему этому дерьму.

— Привет, спасибо, что согласился со мной встретиться, — сказал Эндж.

Сандерс едва пожал ему руку и сел за стол. После чего уставился на расположенную за спиной у Энджа стену.

— Мне не сложно. Как поживаете? — спросил парень.

Тейт говорила, что Сандерс большую часть своей жизни провел в Лондоне, но его акцент казался Энджу другим. Резче.

— Хорошо. Прекрасно. Работаю над новым фильмом. Помогаю Элли с ребенком, — ответил он.

— Вы с миссис Кармайкл снова вместе?

— Нет, — рассмеялся Эндж. — Это было ошибкой.

— Довольно большой ошибкой, извините за прямоту.

— Ты всегда такой прямолинейный?