— Смотри… смотри на меня! Чапаев, я ведь к тебе пришёл… не к кому-то другому. Знаешь, почему? Потому, что точно знаю, что этого ублюдка можешь найти и поймать только ты. Найдёшь, поймаешь, и никто об этом не узнает. Понял? А когда найдёшь, отдашь его мне…
— Жданов, я не…
— Потому что только я имею право его судить и наказывать. Я — муж униженной и изуродованной этим ублюдком жены. И никаких заяв я писать не буду. А теперь скажи… ты со мной? — хрипло спросил у меня, вставая с кресла, Жданов.
— Нет, Виктор Игнатьевич. Я предложил тебе реальный вариант. Пишешь рапорт на имя…
— Ничего ты не понял… однофамилец Василия Ивановича Чапаева, — мрачно сказал Виктор и, не прощаясь, вышел из моего кабинета.
— Вить! — попробовал объясниться я, но меня уже никто не слышал.
Буквально через несколько секунд в мой кабинет вошёл Дроздов. Наступив в коричневую лужу на полу, он прошёл к столу, сел и, ни о чём не спрашивая, негромко сказал, понюхав кружку, из которой пил Жданов:
— Васильич, я, еже ли чё, в деле.
Нужно же было как-то наводить мосты в моей двухкомнатной квартире. Пришлось насупить брови и наврать своим подчинённым, что еду в СК (Следственный комитет) согласовывать следственные мероприятия. Мой «барсик» был ещё в ремонте (что радовало), поэтому пришлось взять служебный минивэн. Позвонил Ксении.
— Ксюш, я Женьку сегодня заберу пораньше. Так получилось, что освободился. Нет… ничего в лесу не сдохло… Ну, я же начальник всё-таки. Может быть, что-то купить вкусненького? Я Женьке обещал на пруд съездить, лебедей с утками хлебом нафаршировать. Ты тоже не задерживайся! Ну, ладно, ладно… Целую.
Старшая группа детского сада нагуливала аппетит перед ужином в сугробах на детской площадке. Их красные рожицы горели на морозе, как верхние фонари светофоров. Народ на месте не стоял. Кто-то кого-то обязательно догонял, ловил и с удовольствием лупил по меховым шапкам пластмассовыми лопатками для снега. Было весело.
— Чапаева! За тобой батя пришёл! — закричал вывалянный в снегу мальчик охрипшим голосом.
Это был дружок Женькин — Сашка Архипов. Батя? Мне нравится быть батей. Из фанерного разноцветного домика вынырнула с застывшими на лице изумрудного цвета соплями Женька. Громко взвизгнув, она понеслась навстречу мне, не забывая по пути обзываться и толкать детей дошкольного возраста… Пообнимались. Размазав платком примёрзшие сопли равномерно по щекам ребёнка, я спросил у Женьки:
— А где Наталья Ивановна? Нужно сказать, что мы уходим, — озабоченно крутя головой, сказал я.
— А вон она с нашим новым охранником шашни заводит, — ответила шестилетняя девочка.
— Жень, ну, что за… они взрослые люди… — смутился я.
— Наша нянька, тётя Нюся, так говорит. А тётя Нюся — та ещё выдра! Так про неё Наталья Ивановна говорит. Кстати, у нас скоро ужин, а я есть хочу, — рассматривая через дырочки в заборе «шашни» Натальи Ивановны, сказала Женька.
— Намёк понял. Сейчас заедем в «Макдональдс», а потом поедем лебедей с утками кормить на лебединое озеро, — сказал я, пробуя отодрать сосульки с Женькиной шапки.
— Ура! Все слышали? Пап, скажи им… Скажи! Мы в «Макдональдс» едем, а вы будете свою молочную кашу трескать. Понял, Сашка?! — засмеялась во весь голос «доброжелательная» девочка.
Сашка Архипов ничего не сказал. Сашка был мужчина. Он просто отошёл в сторону, зажал промёрзшей рукавичкой одну ноздрю, а через вторую попытался высморкаться. Сопля вылетела, но пролетела не далеко. Упала и тут же намертво примёрзла к правому валенку спортсмена.
ebooksa