— Ну, да. У неё и шапка вязаная тоже голубая, — по-простому ответил Виктор, ничего не подозревая.
— Ну, точно! Мы ж его тоже в автобусе нашли, шарфик этот. А на нём, видно, следы спермы этого урода. Да, Васильич? — задал самый идиотский за сегодняшний день вопрос старший лейтенант Дроздов.
— Ну, ты, Ванька… — поперхнулся от возмущения я.
Жданова мы успели поймать у самого входа в минивэн. Суммарный вес наших с Дроздом физически развитых тел примерно составляет сто девяносто кило. Но нам потребовалось значительное количество времени, чтобы почти пятидесятилетний Жданов перестал сопротивляться. Причём мы отдавали себе отчёт, что старый спецназовец делает всё от него возможное, чтобы не навредить нашему здоровью. В конце концов я так и не понял, кто из нас победил. Наши сто девяносто или его восемьдесят кило живого ментовского веса.
Мы втроём сидели в сугробе. Дрозд предложил закурить, а Жданов попросил слова. Дали.
— Мужики! — начал свою речь Жданов, нервно прикуривая сигарету трясущимися руками. — Не дай вам Бог по жизни пережить то, что мне пришлось. Я сегодня весь день думал, что буду делать, когда эту мразь найдут. Поверите? Ответа нет!
— Вить, я примерно представляю себе, что ты сейчас мне хочешь сказать, — попытался достучаться я до сознания Жданова. — И вот что я тебе скажу… я не отдам тебе его, Жданов.
В сугробе сидели и молчали вываленные в снегу три здоровых мужика. У сидящего слева — сзади на чёрной униформе белели четыре буквы «СОБР». Я легонько качнул плечом Дрозда, призывая его быть сейчас особо внимательным. Потому что я один на один со «старичком» Ждановым не справлюсь.
— Убивать не буду. Слово даю, эта падаль до суда доживёт, — мрачно продолжил подполковник, зачерпнув рукой большой комок белого снега. — Я просто потрогать его хочу. Руками почувствовать чужого… Он же знаешь, что с моей Ленкой сделал, Чапаев? Сказать? Сказать тебе? А тебе, Дрозд? — яростно закричал в лицо Ивана раздёрганный от нервного стресса Жданов.
— Не надо, Игнатьич… — отвернулся Ванька.
— Прекрати, Жданов! Это твоя боль! Пойми ты это! — попытался успокоить я товарища. — Сам переживи и Ленке помоги. Ей в сто раз тяжелее. Я даже представить себе не могу, что она почувствует, когда эту сволочь ещё раз увидит. А ведь увидит, Витя! Завтра с утра её ко мне на опознание. Она его опознать должна, а не то, что ты из него сделать хочешь!
— Это будет завтра, Чапаев. Ну, будьте вы мужиками, ради Христа. Мне пять минут нужно… и забирайте. Ещё раз говорю: до суда доживёт! — крикнул Жданов и запустил в лобовое стекло своего автобуса огромный снежок.
— Пять много… Две! — неожиданно для себя сдался я, кивнув Дрозду.
— И что я за две минуты… Ну, три хотя бы, мужики, — привставая, попросил Жданов.
— Две, Игнатьич, две… или я его сейчас забираю в «Транзит», — кивнув мне в ответ, согласился Дрозд.
Я остановил Жданова у входа в чёрный минивэн и тихо попросил:
— Табельный отдай… от греха.
Подполковник нахмурился и достал свою «гюрзу» из нагрудной кобуры. Потом заученными движениями вытащил из него магазин, передёрнул затвор и отдал мне. Я отошёл, но дальше на его дороге встал Дрозд и, мило улыбнувшись, сказал одно слово:
— Нож.
Отдавая нож Дрозду, Жданов укоризненно покачал головой и с упрёком сказал:
ebooksa