— Петрович, сходи, покури на лестницу. Мне с товарищем поговорить нужно, — посоветовал мужику художник.
Мужик, громко кряхтя, с большой неохотой встал, накинул на себя заляпанную краской дырявую простынь и вышел из мастерской. А «маститый» взял в руку вторую кружку и неожиданно предложил:
— Молочко будете? Могу и бутерброд с колбаской предложить, а то сдуру полкило купил… Не съем.
— А почему бы не выручить хорошего человека? Наливайте! — согласился я, понимая, что если не здесь, то уже нигде не пообедаю.
Минут десять у меня ушло на прогулку по мастерской, изучение творческих изысканий начинающих «рембрантов» и «Пикассо» и на поедание огромного бутерброда (по-моему, с «любительской» колбасой).
— Мне ваша сотрудница сказала, что вас интересует студент Усманов. Это так? — вытирая руки и губы о разноцветную от краски тряпку, спросил Сомов.
— Да. Расскажите мне, пожалуйста, об этом парне поподробней. Как вёл себя со сверстниками? Были ли у него конфликты с кем-то? Кто был инициатором ссор, если таковые имели место?
— Извините, а Усманов в чём обвиняется? И почему «был»? Он что, террорист? Вы серьёзно? — как-то насмешливо в ответ забросал меня вопросами художник, смахивая крошки со стола.
— Да, нет, Николай Сергеевич! Я к вам заехал молочка попить… — раздражённо выпалил я. — Никто о терроризме не говорит. Напротив… Ибрагима похитили. Выясняем причины, мотивы… Вам что-нибудь в голову приходит?
— В голову? — растерянно переспросил Сомов. — Глупость какая-то… Кто мог? И за что? А я думаю, второй день парня нет и не звонит, паршивец. Хороший же мальчишка, из хорошей семьи. Я его дядю знаю. Звонит, интересуется всегда. Ибрагим на платном учится, его дядя и финансирует, — встревоженно глядя на меня, рассказывал Сомов.
— Конфликты с кем-то были в группе?
— Конфликты? Так… глупость детская. Рисовали натурщика. Может быть, даже Петровича, не помню. Объявили перерыв на обед, и все разбежались кто куда. А когда вернулись, то на рисунке Ибрагима у натурщика появилась женская грудь и вместо пениса… ну, сами понимаете. Ибрагим — мусульманин, я это учитываю и обнажённую женскую натуру ему не даю. А тут такое… Я думаю, ну всё, сейчас море крови будет. А он, вы знаете, ничего. Улыбнулся так… Посмотрел на всех, рисунок в папку положил, а на его место чистый лист бумаги приколол. Не порвал, не растоптал, а спокойно так, с улыбочкой… — рассказал интересную историю педагог.
— А кто сиськи нарисовал, узнали? — поинтересовался я.
— А что тут узнавать? Я все их приёмчики и почерки знаю. Есть у нас одна особа. Студентка Каменщикова Ольга. Способная девушка, но очень… как бы вам это сказать?.. раскрепощённая личность, что ли. И на Ибрагима она давно засматривается. Парень-то штучной внешности! Один профиль чего стоит. Мефистофель! А вот он на неё ноль внимания. Она перед ним и так, и сяк. И пуговку на блузке расстегнёт, и треножник свой перед ним поставит. Это, значит, для того, чтобы он ею со спины любовался. А он только улыбается… Пожалуй, это единственный конфликт, стоящий вашего внимания, — растерянно проанализировал поведение своего студента мастер.
Поблагодарив Сомова за хлеб с молоком и записав исходные данные студентки Каменщиковой, я собрался было уходить, но мастер остановил меня вопросом:
— Вы найдёте его? Я не скажу, что Усманов — это будущая гордость России… Но лично я буду очень гордиться, если Ибрагим в будущем будет называть меня своим учителем.
— Найдём, Николай Сергеевич! Надо же кому-то и заборы красить, — попытался пошутить я. — Слушай, а у тебя в животе после молока с варёной колбасой не бурлит?
Дроздов и Лядова решили перемудрить всех. С целью экономии бензина, а также руководствуясь поговоркой о двух головах, соображающих лучше, чем одна, они решили отрабатывать порученные им версии совместно. Для начала решили заехать к бывшему сослуживцу Ивана по прошлой службе в морской пехоте, Вовчику Потапову. Вовчик был личностью ищущей, пьющей и глубоко идейной. В своё время Вова конкретно поучаствовал в нескольких межнациональных конфликтах, где, по его мнению, несправедливо ущемляли славянскую нацию. В нём патриотично бурлила кровь, и чем больше в ней было алкоголя, тем яростней она бурлила. Тем не менее бывший старший прапорщик владел спортивным бойцовским залом, где на платной основе оттачивали своё мастерство мордобоя мальчики и девочки от десяти лет и старше.
Дроздов с напарницей постучали в кабинет с табличкой на двери: «Президент клуба».
— А к президенту, дяде Вове, можно? — поинтересовался бывший командир разведвзвода у своего бывшего замкомвзвода.
ebooksa