Несмотря на название «Славянская вольница», постоянно проживающих славян здесь не было. В основном жили представители кавказских народов, им даже было выделено все левое крыло здания. Хотя и ходили слухи, что горцы — народ своевольный и своенравный и там, где они живут, жди дебошей и разборок, в «Вольнице» постояльцы вели себя подобающим образом. Если они пили или развлекались с женщинами, то все это происходило за дверями их номеров и никоим образом не выходило за пределы оных.
Злые языки поговаривали, что эта гостиница принадлежит объединенной кавказской мафии и построена на их деньги. К тому же многие постояльцы являлись кунаками этой самой мафии и не платили ни копейки за проживание. А чтобы не нести убытков, мафиози решили правое крыло сдавать любителям кратковременных любовных утех.
На четвертом этаже в просторном одноместном номере у окна, выходящего на автостоянку, стояла молодая женщина. Тамара Борисова, миниатюрная, коротко стриженная блондинка с большими глазами пронзительного изумрудно-золотистого цвета. В свои тридцать пять лет она многого добилась: имела восемнадцать лет трудового стажа, столько же лет была замужем, и, как результат этого брака, была дочь семнадцати лет, с которой она была очень дружна. Достигнув пика женской зрелости, она получила от жизни все, что можно было: просторную трехкомнатную квартиру в центре, машину (пусть «Таврия», зато своя, личная), дочь училась в престижном вузе. Сама Тамара сделала карьеру — старший эксперт по маркетинговому анализу в крупнейшей туристической фирме Москвы. При этом умудрилась сохранить стройную фигуру и упругую, пусть не очень большую, грудь. Несмотря на ее небольшой рост, мужчины всегда заглядывались на нее.
...Василий Погожин был невзрачным мужичком маленького роста сорока девяти лет. За прожитые годы он приобрел пять судимостей за мелкие кражи, с десяток специальностей, в основном полученных в местах отбывания наказаний, и прозвище Ежик за заостренную физиономию и торчащие в разные стороны редкие волосы. Несмотря на юридическую классификацию «вор-рецидивист» (все-таки пять судимостей), никаким рецидивистом он не был. Воровал же за компанию со своими знакомыми собутыльниками, чтобы никто не посмел сказать, как в той рекламе, «ты, Васька, халявщик». Нет, Васька, как Леня Голубков, был партнером, за что и сидел, осваивая новые профессии для нужд народного хозяйства.
Последний срок Вася оттянул пять лет тому назад, вернулся в родные пенаты, а там... Коммунальная квартира, где прошло его детство, отрочество, откуда, как правило, оперативники из родного районного отделения милиции уводили его в наручниках, чтобы он снова вернулся через несколько лет, была уже продана. В ней был сделан евроремонт, и жили в ней барыги, которых теперь называли «новыми русскими», а прежние жильцы были расселены по другим адресам.
Погожин направился прямиком к начальнику ЖЭКа. Высокий, толстый человек с красным обрюзглым лицом сидел в своем кабинете и пил чай из граненого стакана, он тяжело отдувался и обильно потел — верный признак того, что вчера он основательно «нагрузился». На посетителя в потертом полупальто и мятой, видавшей виды кепке, он смотрел ничего не понимающим взглядом, продолжая пить чай.
В течение получаса Васька объяснял сложившуюся ситуацию и в конце задал естественный вопрос:
— А где мне теперь жить?
— Собственно, чего вы хотите? — начальник ЖЭКа поставил на стол стакан с недопитым чаем. — Вы, гражданин, были осуждены и как особо опасный преступник выписаны со своей жилплощади, которая впоследствии была передана государству. Так что где вы будете жить — не моя проблема
От обиды Васька Погожин чуть не заплакал, но только что «откинувшийся» уголовник Ежик знал цену слезам. Они ничего не стоят. Он склонился к столу и негромко, так, чтобы слышал только начальник ЖЭКа, прошипел:
— Я тебе самому жилплощадь устрою, два на два, на кладбище, пидор проткнутый. Подловлю в темном месте и посажу на «перо», пидорюга...
— Пошел вон, — взвизгнул, позабыв про больную с похмелья голову, начальник ЖЭКа. Ежик криво усмехнулся, сплюнул сквозь зубы на пол конторы и вышел.
В обед, как обычно, начальник ЖЭКа отправился домой поправлять здоровье, благо жил в соседнем доме. Но сытный обед с графинчиком очищенной по собственному рецепту водки не лез в горло. Пришлось обо всем рассказать жене.
— Ой, не бери в голову, — махнула рукой супруга, невысокая пышнотелая шатенка, обладательница большого бюста и веселого характера. — Заяви в милицию, они ему покажут, где раки зимуют.
— Ага, покажут, а потом выпустят и что дальше? — огрызнулся чиновник, размышляя про себя: можно не только в милицию обратиться, ему достаточно слово сказать спортсменам, что на его участке в подвале открыли секцию карате. Они быстро ему ребра пересчитают. А что дальше? Отлежится урка на какой-нибудь хазе или шепнет кому-то из своих друзей-подельников. И все... Те выберут момент и засадят в печень заточку, шило или спицу. Глянул искоса на жену, которую не без оснований подозревал в походах «на сторону», и с ненавистью подумал: «Мне уже будет все равно, кто и чем. А эта сука только порадуется...»
Так и не пообедав, начальник ЖЭКа вернулся в контору Порывшись в архивных книгах, выяснил, как звали нервного посетителя, и, захватив ключи от «стратегического резерва», отправился на поиски.
Тем временем Василий сидел во дворе под детским грибком, на скамейке перед ним стояла початая бутылка крепленого вина и лежала пара пирожков, купленных у лоточницы. Праздновать освобождение пришлось одному, из друзей никого не было — кто съехал на новое жилье, кто еще сидел, а кого и на кладбище снесли. Думы бывшего арестанта тоже были далеки от радостных, по сути, он был бомжем. И от этой реальности никуда не денешься. Рассчитывать он мог только на себя, потому что, несмотря на свои пять сроков, он был сявкой, мелким жуликом, не имеющим никакого авторитета.
— Празднуете возвращение, Василий Игнатович?
Занятый своими мыслями, он не заметил, как подошел начальник ЖЭКа.
— Чего тебе?
ebooksa