— Мирзо, надо бы передохнуть, — обратился к старшему гнилозубый «индеец». За трое суток, что они шли по горам, тощий абрек потерял не один килограмм и сейчас смотрел на Мирзо глубоко запавшими, красными от напряжения глазами.
— Передохнуть? — переспросил Мирзо, он приложил раскрытую ладонь к глазам и посмотрел вдаль. Узкая тропа, причудливо петлявшая между нависшими отвесными скалами, была покрыта густой селевой грязью и явно не располагала к привалу. — Здесь негде остановиться, — наконец произнес он. — Вот выберемся из теснины, тогда поищем сухое место для отдыха. А пока надо идти.
— Шайтан, — выругался гнилозубый и вернулся назад к каравану, где его ожидали четверо остальных «индейцев», подвизавшихся за хорошие деньги перевести через границу караван с оружием и арабскими наемниками для отряда Бабая.
«Дураки, не понимают, что эта тропа, прикрытая горами, единственно надежное место от вертолетов», — с раздражением думал Мирзо. Не нравилось ему это последнее задание, с самого начала не нравилось. Горы уже не были бесспорной вотчиной моджахедов, федеральные войска все плотнее осаждали дороги, их разведывательно-диверсионные группы шастали по лесам, применяя против партизан их же тактику. Теперь еще пограничники. Перекрыли границу, оседлав господствующие высоты блокпостами с тяжелым вооружением. Еще недавно обычный переход через границу теперь превращался в игру со смертью. В этот раз от разрыва минометного снаряда убило лошадь с боеприпасами и ранило двух арабов. И одного из «индейцев» щелкнул снайпер чуть выше переносицы. Хорошо еще не «повесили на xвост» каравану маневренно-штурмовую группу. Несмотря на то что и в этот раз судьба сберегла Мирзо, на душе было тяжело. Он оглянулся назад — на узкой в метр шириной тропе стояли четверо «индейцев», за ними вытянулся караван. Навьюченные ящиками лошади были покрыты для маскировки прорезиненными полотнищами разорванных палаток. В таком виде животные были похожи на зелено-коричневых верблюдов. Возле каждой лошади, как погонщики, стояли арабские наемники. Угрюмые, бородатые «воины ислама», как один, одеты в водоотталкивающие маскировочные комбинезоны британских коммандос. Каждый был обвешан боеприпасами, упакованными в подсумки разгрузочных жилетов, в руках они держали громоздкие, но мощные «АК-47». В огромных лошадиных глазах и глазах арабов читалась вселенская усталость. Лошади стояли, понурив головы, арабы негромко переговаривались на клакающем наречии, похожем на птичий крик. Привыкшие к жаре и сухому холоду, они очень страдали от промозглой сырости. Но помочь им сейчас никто не мог.
Мирзо поправил на плече ремень автомата.
— Там, на плато, мы отдохнем, — громко произнес он, указывая наверх. — Но сначала нам надо подняться на гору.
К старшему подошел гнилозубый, после гибели вожака власть в банде захватил он.
— Мы поднимемся на гору и будем прикрывать подъем, — главарь «индейцев» не раз ходил с караванами и прекрасно представлял, что будет дальше.
— Давай, — согласился Мирзо, он тоже знал этот маршрут и понимал, что последует дальше. В данном случае лучше держать в резерве своих людей, чем чужих, которые в случае недовольства встанут на сторону своих.
Четверка «индейцев», семеня и припадая, быстро взобралась на гору и, перемахнув через хребет, исчезла. Мирзо подождал несколько минут, давая абрекам время занять позиции. Потом взмахом руки подозвал старшего из арабов. К нему подошел уже немолодой, смуглолицый мужчина слегка прихрамывающей походкой. Вместо левого глаза у него была зарубцевавшаяся рваная рана, длинная черная борода, как стрелами, была расчерчена узкими полосами проседи. Внешность его была абсолютно неопределенной, ему могло быть как тридцать лет, так и все шестьдесят.
— Подъем в горы, — на давно заученном языке фарси произнес Мирзо, обращаясь к арабу. Тот утвердительно кивнул.
Подъем оказался куда тяжелее, чем весь проделанный до сих пор путь. Нагруженные ящиками с боеприпасами, лошади скользили по жидкой грязи, спотыкались, падали на передние ноги. Лошадь, поднявшаяся выше остальных, неожиданно с диким ржанием повалилась на бок и стала падать, кувыркаясь. Боевики едва успели отскочить в сторону. Бедное животное гортанно хрипело, дергалось, безуспешно пытаясь встать, но, видимо, был поврежден позвоночник.
Мирзо снял с плеча автомат, чтобы добить покалеченное животное, старший из арабов его удержал. Он что-то крикнул своим бойцам, и те, навалившись, оттащили раненую лошадь. Затем стали разгружать других лошадей. Сперва на мокрой земле расстилали полотнища палаток, а затем на них складывали ящики с боеприпасами. После проделанной работы, поддерживая лошадь, несколько боевиков-арабов помогали животному взобраться на гору. Спустившись вниз, они хватали следующую лошадь и, подгоняя, толкали вверх. Видя искаженные злобой лица арабов, Мирза помог им вытащить очередную лошадь на гору, где остался. Плато представляло собой небольшую поляну на такой же небольшой горе. Десяток кривых, черных и голых деревьев смотрелись как пучок волос на лысой макушке.
Подняв на гору лошадей, арабы молча, сами нагрузившись, как лошади, стали таскать ящики с боеприпасами, сгружая их пирамидой под деревьями.
Когда весь груз был поднят, арабы немного передохнули и через несколько минут снова двинулись вниз.
— Куда это они? — Возле Мирзо возник гнилозубый.
— Сейчас увидим...
Арабы появились нескоро, тяжело дыша, они тащили покалеченное животное. Лошадь уже не дергала ногами, лишь тяжело хрипела. Боевики оттащили ее на середину плато, затем, опустив животное на пожухлую, прошлогоднюю траву, встали полукругом. Лошадь с трудом дышала, ее живот, подобно кузнечным мехам, то втягивался, то распухал на манер огромного шара.
Старший из арабов вытащил из высокого голенища десантного ботинка длинную трубку небольшого диаметра, один из ее краев был заточен наискось, на манер медицинской иглы. Араб размахнулся и острым концом вогнал трубку в бок лошади.
В предсмертной судороге животное последний раз дернулось и, испуская дух, застонало. Из отверстия трубки хлынула густая, багровая кровь. Старший жадно припал к трубке — его кадык быстро задвигался, поглощая горячую, живительную влагу. Напившись, он поднялся, и сразу же его место занял другой боевик, после него на колени опустился следующий...