— Что это они делают? — ошарашенно спросил гнилозубый. За последние десять лет, половина из которых приходилась на войну, горец повидал много чего. Но увиденное поразило его так, как если бы он попал на шабаш вампиров.
— Они воины по рождению, — спокойно произнес Мирзо, — знают, что еды и боеприпасов не бывает много, особенно во время войны. Вот и используют в еду все, что можно есть. Живая кровь — лучшее средство для восстановления сил.
— Вот дикари, — хмыкнул гнилозубый и, круто развернувшись, направился к своим товарищам, сидящим в секрете, поделиться увиденным.
Напившись крови, двое арабов, достав свои ножи, стали сноровисто разделывать тушу, остальные разошлись в поисках сухого хвороста.
Мирзо, наблюдая за действиями арабов, то и дело поглядывал в небо, опасаясь налета федеральной авиации. Но небо плотно заволокло тяжелыми грозовыми облаками, надежно скрывающими караван.
Привал затянулся на долгих пять часов, за это время боевики успели отдохнуть, поесть, совершить намаз и даже устроить тайник, куда заложили ящики с гранатометными снарядами, снятые с убитой лошади.
Уже смеркалось, когда караван двинулся снова в путь.
— Дальше будет легче, — произнес Мирзо, обращаясь к «индейцам», идущим рядом. — До финиша совсем немного осталось...
Караван не спеша спустился с горы и двинулся дальше, все глубже забираясь в глушь. Мирзо, как опытный проводник, вел караван по одному ему известным приметам.
В горах многие тропы были известны федеральным силам специального назначения. Соответственно, там вполне могли оказаться засады диверсантов. Избегая потерь, боевикам приходилось искать новые маршруты движения, протаптывать новые тропы. Была такая тропа и у Мирзо, он ее приготовил еще осенью, заставив полсотни рабов в разных местах вырубать кусты, лес, убирать валуны. Никто из рабов не мог даже заподозрить, что они строят «дорогу жизни». Тропа была отлично замаскирована, и за зиму ею пользовались всего несколько раз. Поэтому можно было ее считать вполне надежной.
Сумерки сменились ночной чернотой, Мирзо пришлось надеть прибор ночного видения, такие же приборы оказались и у каждого араба. Непримиримые абреки не имели таких цацек, поэтому им пришлось идти вплотную со старшим.
Караван двигался по тропе быстрее, чем днем, сейчас боевикам не следовало отвлекаться на безопасность. Спустившись в ложбину между двух холмов, Мирзо неожиданно ощутил неясное томление в груди, сердце учащенно забилось. Его гориллоподобное тело было готово броситься навстречу опасности. Но он ничего не видел.
«Нервы уже ни к черту», — подумал Мирзо. И произнес вслух:
— Вперед, мы должны добраться до рассвета, — и сделал шаг вперед. Нога в ботинке на толстой резиновой подошве опустилась на подмерзшую землю. И в ту же секунду дремавший несколько недель сейсмодатчик среагировал на колебание почвы — включился блок управления противопехотного комплекса «охотник».
Следующий шаг Мирзо активировал детонатор мины. Взрыв ударил ему прямо в лицо, яркая вспышка швырнула в боевиков сотню стальных шариков. Основную массу смертоносной картечи поглотило огромное тело Мирзо, но остальным тоже досталось...
Поезд в Назрань, несмотря на множество перипетий, прибыл вовремя. Анатолий Сафин ступил на перрон и глубоко вдохнул свежий воздух.
Прежде чем ехать в расположение боевых частей, он должен был выполнить еще одно задание, которое ему поручил Тимур.
Пройдя через шумный вокзал, кишащий разномастной говорливой толпой, Анатолий вышел на привокзальную площадь. Здесь выстроились два десятка легковых машин разных моделей и разного цвета, возле которых толпились смуглолицые, длинноносые таксисты. Выбрав не особенно наглого, уже немолодого низкорослого кавказца в большой кепке «аэродром», он подошел поближе:
— Едем, отец, на Комиссарскую улицу?
— Дэньги платишь, едем хоть в Грозный, — учуяв потенциального клиента, весело проговорил таксист.
ebooksa