— Из-за этого дурака все наши наработки могут пойти коту под хвост. — Мэр постепенно стал приходить в себя. Подняв руку, он отстранил пальцы женщины от своих плеч и задумчиво произнес: — Надо его утихомирить.
— Давайте я, шеф, — каннибальски ухмыльнувшись, попросил Тыхен.
— Из огня да в полымя, — взвизгнул Беркович. — Не один дурак устроит резню, так другой... — Он неожиданно обернулся и посмотрел на своего имиджмейкера. — Вера, надо утихомирить Дьякона.
— Хорошо, я попытаюсь с ним поговорить, — спокойно произнесла Вера Сергеевна. — Только вы же знаете, он последнее время как взбесился.
— А вы постарайтесь, сделайте милость, — тоном капризного ребенка заговорил мэр. — Сами знаете, что поставлено на кон. И вообще, как можно было идти на соглашение с этими урками? Следовало подождать пару лет, Вальтер им бы бошки пооткручивал, и спокойно обошлись бы без этих «синих» присосок.
— Сие от нас независимо, — ледяным тоном произнесла Вера. Она не привыкла обсуждать уже сделанное, и особенно то, что было выше ее уровня.
— Так вот, голубушка, раз вы к этому делу пристегнуты, то будьте добры, улаживайте эту проблему.
— Хорошо, я сейчас же займусь этим.
— Вот именно, сейчас же. — Мэр встал из-за стола, повращал шеей и добавил: — Не хватало, чтобы здесь началась резня и из Москвы прислали уже не криминальных эмиссаров, а милицейских и фээсбэшных. Мало нам других неприятностей, и так обложили, как волков. Так что приструните этого отморозка, голубушка.
— Может, я ее прикрою? — подал голос Вальтер, молчавший с самого начала перебранки.
— Лучше занимайтесь своими делами, — ответила молодая женщина и гордо вышла из кабинета.
Оказавшись за пределами здания, Вера Калинина не спеша двинулась по улице. Пройдя метров двести, она свернула за угол и остановилась перед большой рекламной афишей фирменной косметики «Орифлэйм». Несколько секунд она постояла, разглядывая яркий плакат, потом раскрыла сумочку и достала сигарету, но прикурить не успела. Возле стеклянной стойки рекламы остановился зеленый, видавший виды «Москвич». Немолодой водитель в больших темных очках, с окладистой бородой, в потертой вельветовой кепке распахнул перед Верой Сергеевной дверцу.
Председатель городского пресс-центра наклонилась, вглядываясь в лицо водителя, потом смело села рядом с ним. Со стороны могло показаться, что какой-то пенсионер, занимающийся извозом, подцепил очередного клиента.
— Привет, — весело поздоровалась Калинина, когда машина тронулась.
— Как дела? — не отрываясь от дороги, спросил водитель.
— Троцкий в панике. Вальтер сообщил ему, что «быки» на кладбище нашли несколько мин направленного действия.
— Четыре «МОНи», — уточнил пожилой мужчина. — Хотели всех разом подчистить, да еще и ложный след оставить, чтобы менты сравнили почерк с котляковским взрывом. Не вышло, неужели поумнели? Или, может, московский гость — тертый калач, сейчас проверяем, что это за птица. Не получилось всех гамузом положить, будем стравливать, как бойцовых псов.
— Троцкий думает, что это работа Дьякона. Боится, чтобы не началась большая рубка между «бригадами». Попросил меня уговорить этого отморозка пока не дергаться.
Водитель улыбнулся в усы, потом взял небольшой прямоугольный передатчик, от которого тянулся черный пластиковый шнур.
— Как обстановка? — спросил он.