Волчья ухмылка

22
18
20
22
24
26
28
30

Тихон терпеливо дожидался, когда боевики дойдут до его укрытия. Первого он пропустил вперед, а когда мимо него проходил второй — ткнул ему в спину ствол обреза и нажал на курок. Грохнул взрыв, швырнув убитого на впереди идущего, и они оба покатились по полу. Старый шнырь не успел передернуть затвор, чтобы сделать еще один выстрел, оставшийся в живых среагировал быстрее: перевернувшись через левое плечо, он перечеркнул длинной очередью портьеру. Одна из тупоносых пуль попала старику в горло, и он, хрипя, схватился за шею и рухнул на пол. 

«В каминном зале за щитом левого рыцаря есть ручка, опустишь ее вниз. Там подземный ход, он выводит...» Больше записать ничего не удалось, взрывная волна, выбив стекла, тем самым лишила возможности прослушивать разговоры при помощи лазерных преобразователей. 

Оператор недовольно поморщился. Конечно, было бы лучше знать конечную точку подземного хода. Можно было бы отправить туда группу захвата, которая бы встретила Фашиста. А так придется идти по следу, гнать, как дикого зверя. 

«Ничего страшного, — мелькнуло в голове оператора. — Главное — знать, в каком направлении он бежит, а там он выдохнется, и мы его возьмем». 

Сжав собранную информацию в небольшой «пакет», заодно добавив свое мнение о бессмысленности содержания поста аудиоконтроля, оператор отправил сообщение на остров Куцый. В конце концов, там засело большое начальство, и ему решать, как поступать дальше, а он человек маленький. 

В течение четырех минут особняк был захвачен, сопротивляющаяся челядь и охрана перебиты. Правда, и наступающие понесли ощутимые потери, больше трети бойцов уже никогда не смогут взять в руки оружие. Захватив дом, боевики профессионально взялись за чистку. Все комнаты, кладовки и закутки были тщательно осмотрены, но Фашиста, ради которого был затеян весь этот штурм, нигде не было. 

Старший устало смотрел на своих подчиненных, такого разочарования он не испытывал с первой чеченской кампании, когда Шамиль не взял его в поход на Буденновск. Теперь следовало решить, что делать и что докладывать Профессору. 

Но доложить он ничего не успел. Профессор позвонил первым.

— Да, слушаю, — включив портативную рацию, проговорил старший. Несколько минут он молча слушал, потом отключил рацию и громко сказал: — Слава Аллаху, мы его не упустили. 

Группа боевиков во главе со старшим прошла в каминный зал. По приказу начальника один из боевиков отыскал за щитом ручку и нажал ее до упора вниз.

Ни этот боевик, ни кто другой из бойцов, ни даже старший не догадывались, что замок в подземный ход срабатывал только один раз, во второй раз этот же замок приводил в действие «адскую машину». 

Огромный куст взрыва вырвался через черепичную крышу особняка. Гигантский шар раскаленной плазмы поглотил всех, кто находился в каминном зале. Через минуту особняк полыхал, как куча сухого хвороста. Те из боевиков, кому посчастливилось в момент взрыва находиться в других комнатах, выпрыгивали из окон, чтобы не сгореть заживо. 

— Что столпились, расходитесь, — кричал в мегафон Вальтер Тыхен. Он, как и было условлено, обеспечивал силами своих людей «прикрытие» для боевиков. 

Начальник муниципальной милиции надеялся, что люди Профессора сработают без шума, но этим надеждам не дано было осуществиться. Сначала грянул один выстрел, затем его поддержал хор автоматов, и началось... 

Пришлось выставлять оцепление из муниципалов. Когда мощным взрывом разнесло крышу особняка и с неба посыпались обломки черепицы, оцеплению пришлось разбегаться и искать укрытие. 

Но едва стихли выстрелы и раскуроченный особняк весело запылал, улица стала заполняться зеваками. 

— Забирайте своих бойцов и валите отсюда!! — ворвавшись на территорию усадьбы и ухватив за плечо единственного уцелевшего «десятника», орал Вальтер. — Сейчас после вашего «тихого» захвата здесь будет полно ментов! 

— Надо раненых и убитых забрать, — размазывая по лицу сажу, тяжело дыша, проговорил «десятник». 

— К черту убитых, забирай раненых и проваливай! С убитыми потом разберемся, — рычал начальник муниципальной милиции. 

К воротам усадьбы подали три микроавтобуса, уцелевшие бойцы грузили раненых. Когда три «Ниссана» сорвались с места и понеслись прочь, с противоположной стороны донесся вой милицейских сирен.