Муранов лишь хмыкнул, ему вдруг стало смешно, что этот боров принял его за примитивного «мокродела». Но время не терпело, следовало спешить.
— Одежда у тебя есть? — строго спросил Фашист, глядя исподлобья на толстяка.
— Нет, я же сюда надолго не приезжаю. От силы сутки, двое.
— Ну да, — кивнул Муранов, разглядывая его фигуру. Они были одного роста и примерно одной комплекции. Только «папик» зарос жиром, а у Фашиста были мышечные доспехи. Направив на толстяка пистолет, он негромко приказал: — Раздевайся.
— Да вы что! — взвизгнул толстяк, но вид направленного на него оружия заставил его начать поспешно снимать с себя одежду.
Когда он остался в белоснежных носках, цветных трусах до колен и белой майке, плотно облегавшей его шарообразный живот, Игорь сорвал с окна штору и связал злополучному любовнику руки и ноги, повалил его на пол, заткнул рот галстуком. Затем связал пигалицу и уложил рядом с толстяком.
Теперь, когда ему никто не мешал, Игорь сбросил с себя спортивный костюм и быстро стал облачаться в «трофейные» вещи.
Костюм, рубашка сидели на нем как влитые, но вот с туфлями вышел прокол, у «папика» оказался юношеский размер. Складывалась неприятная ситуация, к дорогому костюму никак не подходили старые потрепанные кеды.
Неожиданно его взгляд упал на обувь охранника, его туфли с острым носком выглядели вполне подходяще. Правда, на ноге они оказались немного велики. Но это все же было лучше.
Переобувшись, сунув «глок» за ремень на правом боку, Фашист пригладил волосы и осмотрел себя в зеркале, висевшем на стене. Вид его сейчас был самым респектабельным.
Трофейный пистолет он положил в боковой карман пиджака. Поигрывая ключами, направился к машине.
— Я все понимаю, — говорил спокойным тоном Профессор, слушая крики мэра по телефону. — Да, была перестрелка, да, был взрыв. Но вы же сами объявили войну преступности. Так уж, будьте добры, выполняйте свои обещания. Но запомните, все, что происходило до этого момента, — ерунда. Потому что это наши местные разборки. А вот Фашист — уже совсем другой уровень. Если он доберется до Москвы, то нам не миновать большой войны, потому что он представитель воровской сходки.
— Но Фашисту удалось уйти, — простонал Беркович.
— Я в курсе, — парировал Профессор. — Сейчас ведется его поиск. Это наше дело. Ваша задача — не позволить раздуться шумихе вокруг этого инцидента.
— Как? — снова застонал мэр.
— Очень просто. Мы не Питер и тем более не Москва, чтобы подробно освещать события в нашем городке. В перестрелке не пострадало ни одного муниципала. Поэтому пусть ваши прикормленные журналисты вяленько покажут это событие как удачную операцию против организованной преступности. Снова возьмите в подельники местную милицию, чтобы те не возмущались.
— А Фашист, что с ним?
— Я же сказал, это не ваша проблему. Мы ее решим.
Больше не говоря ни слова, Профессор отключил телефон и перевел взгляд на стоящего перед ним «десятника», уцелевшего в недавнем бою. Тот уже был вымыт и переодет, вместо грязного камуфляжа на нем был легкий тренировочный костюм.
— Меня интересуют результаты аналитического отдела, — сказал Профессор. — Они должны дать оценку действиям Фашиста и места возможного его пребывания. Необходимо направить туда группы захвата.