Дело с тройным дном

22
18
20
22
24
26
28
30

— А ты, как я посмотрю, эрудит.

— А ты внимательней смотри, —  неожиданно окрысился Зомби и с вызовом попытался выпятить свою впалую грудь. —  Я, между прочим, школу закончил всего с двумя четверками. Два года в Пянджском погранотряде оттрубил, на дембель ушел старшим сержантом и в университете до третьего курса доучился. Это уже потом из-за дури с катушек слетел и все потерял.

— Ну-ну, —  неопределенно ответил Волк и снова переключился на наблюдение. Этих двух совершенно разных людей судьба свела неделю назад.

Сорокавосьмилетнего крепыша с абсолютно не запоминающимся лицом и двадцатипятилетнего худого и длинного парня. Один был матерым наемным убийцей, высокооплачиваемым киллером, который за две пятилетки своей «индивидуальной деятельности» уложил в сырую землю не один десяток больших людей. Другой был конченым наркоманом, живущим от дозы до дозы и готовый на все ради того, чтобы получить эту самую заветную дозу. Судьба свела их в небольшом привокзальном кафе в Екатеринбурге. Молодой наркоман в поисках денег для покупки героина попытался ограбить невзрачного мужичка, но просчитался...

Волк выполнял заказы на территории всего бывшего Советского Союза, сам же обитал в небольшом поселке городского типа в Пермской области, изображая пра-порщика-отставника, увлекающегося охотой и рыбалкой. Диспетчер, который получал заказы для киллера и, соответственно, свои двадцать пять процентов за посредничество, обитал в столице и связывался с исполнителем по сложной системе связи, которую Волк сам придумал для собственной безопасности и каждые полгода ее менял.

На этот раз, получив сигнал о связи, киллер немедленно выехал в Екатеринбург и позвонил с переговорного пункта в Москву. Диспетчер, как обычно, был краток и лаконичен, назвав номер тайника, где находились все необходимые материалы на «мишень», на прощание посоветовал:

— Этот контракт с перспективой, выполнив, не спеши возвращаться в родные пенаты.

Эта короткая фраза означала очень многое, и Волк понял, что следует готовиться к длительному пребыванию в Златоглавой. Еще несколько лет назад он устроил для себя долговременное «лежбище», теперь следовало его расконсервировать.

Напавшего на него наркомана Волк мог бы убить голыми руками, что он, говоря по правде, и собирался сделать. Но, когда он уже занес над жертвой кулак, нацеленный в шею, на глаза ему попалась татуировка пограничных войск, выколотая на тощей груди парня. В ту же секунду в мозгу киллера возник коварный план.

Приобретя для нового напарника несколько «чеков» героина, Волк забрал его с собой в Москву, попутно наградив прозвищем Зомби. Ведь того не особо обеспокоило, что же предстоит делать, лишь бы была доза.

— Слышь, командир. —  Напарник неожиданно снова отвлек Волка от наблюдения. —  Может, пора ширнуться?

— Ширнешься, когда дело сделаем, —  ответил киллер.

— Да ты че, дядя, —  искренне возмутился Зомби. —  А если они и через час не придут, то знаешь, как меня начнет ломать? Хер ствол в клешнях удержу. Лучше сейчас «двинуться», чтобы потом не рисковать.

— Не раскатывай губу, пацан, —  повысив голос, оборвал наркомана Волк. —  Знаешь пословицу «Сделал дело —  гуляй смело»? Вот и заруби себе на носу.

— Да меня уже начинает кочевряжить, —  неожиданно сорвался на истерику Зомби.

— Никшни, падаль, —  рыкнул киллер и коротко ткнул наркомана кулаком в бок. Хотел еще что-то добавить, но вовремя спохватился. Не для того же он вез Зомби через полстраны, чтобы забить перед исполнением. —  Ладно, —  неожиданно смилостивился Волк, вытащил из кармана куртки металлическую колбу и протянул ее наркоману.

— Что это? —  хищно повел носом Зомби, дрожащими руками отвинчивая крышку.

— Стимулирующие таблетки, они тебя предохранят от ломки. А потом получишь свое ширево. Лады?

— Лады, —  поспешно согласился напарник, высыпая на ладонь несколько белых кружков, которые тут же забросил в рот, взял с «торпеды» бутылку минералки и запил таблетки большими глотками.

Через несколько минут, почувствовав облегчение, Зомби слегка опустил дверное стекло и закурил. На душе у наркомана стало гораздо комфортней, и его почему-то потянуло на философские рассуждения.