Дело с тройным дном

— Недовольны, что им отведена роль слепых кутят, — честно признался Коровин.

— Если им что-то не нравится, пусть уйдут в сторону и не путаются под ногами, — проворчал толстяк. — В противном случае каток репрессий и по ним пройдется.

— Ну, я бы не сказал, что они горят желанием мешать, — как можно дипломатичней заговорил Илья Владимирович. — Просто наши друзья, как настоящие коммерсанты, считают, если дело, в котором им приходится участвовать, перспективно, то почему бы не принять в нем финансовое участие? Всем хочется получить дополнительные дивиденды.

— Хочется—перехочется, —неожиданно резко отрезал гость. — Сегодня же свяжись с этими коммерсантами и скажи, пусть делают что скажут. И не выпендриваются. — С этими словами толстяк поднялся из-за стола, внимательно посмотрел на Коровина, тяжело вздохнув, произнес на прощание: — Тут мои однокашники по институту обмывают очередной «проект века». Неудобно оставлять людей надолго.

Когда дверь бесшумно прикрылась, Илья Владимирович с облегчением перевел дух. Гость дал ему ясно понять, что он не чета бывшему генералу. Но пренебрежительное отношение к своей особе Коровин пропустил, анализируя поведение «многоуважаемого» Владимира Петровича, пришел к выводу, что тот был не в духе.

«Скорее всего, не все у них идет гладко, а даже наоборот. Вот и собирают силы в один кулак. Н-да, в такой ситуации лучше не брыкаться, а то напомнят классика соцреализма «Кто не с нами, тот против нас». Как говорил старшина роты в училище, «половой акт со львом не только не приятен, но и опасен». И это в самую точку».

— Илья Владимирович, горячее подавать? — В кабинет заглянул старший официант.

— Подавай, — разрешил Коровин. — А я пока сделаю пару звонков.

Достав трубку мобильного телефона, первым набрал номер банкира Циммермана.

Глава 2 ПОСЛЕДНЕЕ ПРОЩАЙ

Хоронили Гогу Фартового по нынешней воровской моде на Ваганьковском кладбище среди питомцев русской и мировой славы.

О       смерти одного из авторитетнейших воров в законе Глеб узнал буквально за несколько часов до похорон. Он возвращался от Ларисы, когда раздался звонок мобильного телефона.

— Слушаю, — мгновенно ответил сыщик.

— Привет, Глеб. Это Костя, — представился звонивший. Кольцов сразу узнал своего давнишнего приятеля Константина Иванова, с которым когда-то учился в Московской высшей школе КГБ, после они несколько раз встречались на курсах переподготовки, на войне в Афганистане (Глеб воевал в отряде «Каскад», а Костя служил в «Альфе»), После развала Советского Союза их дороги разошлись, и встретились они лишь несколько лет назад. Иванов тоже оставил службу в антитеррах и занимался частным предпринимательством, руководил спортивным комплексом «Багратион», где, кроме спортзалов, бассейна, тактического поля для игры в пейнтбол, находилась и школа телохранителей, в которой готовили «личную гвардию» для крупных концернов.

Такой бизнес не мог быть абсолютно чистым, у Кости оказались обширные связи среди верхушки криминалитета. Теперь воры в законе не прятались по блатхатам и «малинам», а проживали в особняках, и разъезжали на «шестисотых» «Мерседесах» (некоторые по приколу устанавливали на своих машинах мигалки), и являлись хозяевами этих самых концернов.

Однажды благодаря этим знакомствам Иванов весьма ощутимо помог Кольцову вывернуться из смертельно опасного силка. С тех пор оба бывших чекиста поддерживали связь и даже находили время встречаться несколько раз в месяц, попариться в бане, пропустить пару бутылочек пива, в общем расслабиться.

— Что случилось? — Кольцов седьмым чувством сыщика уловил напряжение в голосе товарища.

— Я долго не мог до тебя дозвониться, — начал издалека Костя, но Глеб нетерпеливо его перебил.

— Что случилось?

— Гогу замочили, сегодня похороны. Ты будешь?