– Именно!
– Ух ты!
– Моя работа здесь закончена, – объявила я.
Вернувшись, мы застали Мелиссу и Беа в кухне. Работала посудомоечная машина, а сушка возле раковины была заполнена шаткой грудой перевернутых вверх дном тарелок. Мелисса сообщила нам, что Роза, Гэри и их дети уехали, а «мама с мужиком» играют в теннис. Далила пошла в комнату отдохнуть, а «остальные» у бассейна.
Я налила воды для Моди, и собака принялась жадно пить. Беа наклонилась, чтобы ее погладить, и спросила, можно ли ей прогуляться с Моди по саду.
Я согласилась. Хотя не следовало. В итоге я осталась страдать от безделья и жары. Будь у меня в руке поводок Моди, я бы туда не пошла. И так было бы лучше. Когда дом был полон людей, а потом часть разъехалась, трудно приспособиться к изменениям. Мне было любопытно посмотреть бассейн. Но сперва мне стоило бы пересчитать всех гостей…
Терраса огибала дом, и у дальнего ее конца, за углом здания, обустроили квадратную лужайку с каменными плитами в центре. За ней возвышался ряд невысоких деревьев, их густые кроны были подстрижены в форме шара, а между ними – калитка из кованого железа, украшенная сердечками и листочками.
Калитка была прикрыта, я толкнула ее, но она поддавалась с трудом – нижний край цеплялся за землю и траву. В результате я приложила слишком большое усилие, и, преодолев сопротивление, она отлетела прямо в дерево. Так что теперь мне пришлось высвобождать ее из веток и листвы. Листья были тонкими, темными и остроконечными. Форма их показалась мне знакомой, но я не сразу смогла вспомнить, как называется это дерево, хотя у меня было смутное ощущение, что оно ядовитое. По какой-то причине я ассоциировала его со смертью.
Сперва я заметила бассейн и только потом все остальное. Он был продолговатой формы, вода доходила до краев – зеленая и мутная. По моим представлениям, бассейн должен выглядеть несколько иначе. Уж если вы тратите деньги и усилия, стоит убедиться, что вода будет правильного голубого цвета: цвета рубашек Aertex[48], меламиновых тарелок для пикника, летних платьев 1950-х годов и ставней французских домов. А не эта унылая серая школьная форма.
К этому времени дня бо́льшая часть бассейна и половина зоны отдыха находились в тени, так что все лежаки передвинули на одну сторону. Следы отдыхавшей компании: брошенные полотенца, лиф от купальника, лежавший на земле словно змея, бутылка из-под вина, пустые стаканчики, засунутые в горшки с лавандой, ведерко с тающим мороженым.
Но осталось всего два человека, и они оба уставились на меня.
– Добрый день, Верити, – поздоровался Том.
Он сидел на краю одного из лежаков, спиной ко мне, неловко повернув голову. На нем были только плавки, и я увидела верх его межъягодичной складки.
– Привет, – кивнула Пиппа. – Как дела?
Она лежала на соседнем лежаке всего в нескольких сантиметрах от Тома. У нее были обнаженные плечи и бледные длинные ноги. Она едва шевельнулась.
Я могла бы повернуться и уйти через ту же калитку. Инстинктивное желание – спасаться бегством. Но поступив так, я бы усугубила интимность происходящего. Я им помешала. В этом я не сомневалась. Увидев меня, они замолчали, и я осознала, что разговаривали они тихими голосами о чем-то личном. Уголком глаза я видела блеск воды, бездонные глубины. За бассейном рос еще ряд смертоносных деревьев. Сонная оса ползла по мороженому. Но Пиппа заговорила со мной, и у меня не было выбора, кроме как сделать шаг вперед. Том поднялся на ноги, и только тогда я смогла рассмотреть женщину: лямка малинового купальника опущена, она кормила ребенка.
Том сделал два шага к бассейну и с легким всплеском, практически беззвучным дрожанием воды, соскользнул в него. Потом над водой появилась его голова, он подплыл к бортику и положил подбородок на скрещенные руки, глядя на Пиппу.
Я понятия не имела, что мне делать. Шла медленно, словно вышла подышать и случайно сюда забрела. Я вздохнула, пытаясь показать, что мне нравится вид, нравится день. Я старалась не смотреть на Пиппу, но чувствовала, что ее лицо поднято вверх, и была уверена, что она смотрит на меня.
– Вот, пожалуйста, – сказала она. – Тут еще несколько.
Осторожно спустив правую ногу с лежака, она ступней вытолкнула что-то из-под него. Затем, продолжая держать ребенка на сгибе локтя, запустила под лежак свободную руку. Ее волосы соскользнули на один бок, обнажив длинную белую шею, а она все пыталась дотянуться до миски, засунутой слишком далеко.
ebooksa