«В целом у меня нет проблем контроля, какие есть у вервольфов: койоты дружелюбные животные и легко адаптируются. Но будь я в эти минуты в форме койота, убежала бы как можно быстрее.
— Мой Стефано говорит, что вы хотите узнать о гостях, которые хорошо заплатили мне, чтобы их не трогали. — Марсилия снова проигнорировала меня, и это почему-то нисколько не трогало.
— Да, — ответил Сэмюэль мягким, почти сонным голосом. — Мы, конечно, со временем все выясним и сами, но ваша информация может помочь.
— После того как я сообщу вам все, что вы хотите, — теперь она мурлыкала, как кошка, — мы поговорим о Марроке и о том, чем он заплатит мне за сотрудничество.
Сэмюэль покачал головой. — Простите, синьора, но у меня нет полномочий обсуждать такие дела. Однако я буду счастлив передать отцу то, что вы пожелаете ему сказать.
Она надула губки, и я ощутила, как она воздействует на него, почувствовала, что он начинает возбуждаться. Страшные твари за дверьми не заставили его пульс ускориться, но госпожа семьи смогла это сделать. Она наклонилась к нему, он сделал шаг вперед, и ее лицо оказалось в нескольких дюймах от него.
— Сэмюэль, — негромко сказал Стефан. — У тебя на шее кровь. Тебя укусила Лили?
— Позвольте мне взглянуть, — предложила синьора. Она глубоко вздохнула и издала голодный звук, напоминающий громыхание старых костей. — Я о вас позабочусь.
Почему-то мне эта идея показалась ужасной. И не только мне.
— Госпожа, они под моей защитой, — официальным четким голосом заявил Стефан. — Я привел их сюда, чтобы ты смогла поговорить с сыном Маррока. Их безопасность — моя честь, и я почти потерял ее, когда Лили вошла в комнату без сопровождения. Мне не хочется думать, что твои желания противоречат моей чести.
Она закрыла глаза, опустила голову и прижалась лбом к животу Сэмюэля. Снова глубоко вздохнула, и я почувствовала, как усиливается возбуждение Сэмюэля.
— Как долго, — прошептала она. — Он притягивает меня, как коньяк в зимний вечер. Мне трудно рассуждать. Кто отвечал за Лили, когда она ушла к моим гостям?
— Я узнаю, — ответил Стефан. — С удовольствием приведу этого провинившегося к тебе и увижу, что ты снова занимаешься семьей, госпожа.
Она кивнула, и Сэмюэль застонал. Этот звук заставил ее раскрыть глаза, они больше не были темными. В тускло освещенной комнате глаза ее горели красно-золотым огнем.
— Я не так хорошо владею собой, как когда-то, — очень тихо произнесла Марсилия. Почему-то я ожидала, что с огнем в глазах у нее и голос станет хриплым, но получилось наоборот: он стал глубже и еще соблазнительней, так что даже мое тело отозвалось — обычно я так на других женщин не реагирую.
— Подходящее время для твоей овечки, Мерси.
Стефан был полностью поглощен госпожой, и я не сразу поняла, что он обращается ко мне.
Я постаралась подойти поближе к Сэмюэлю. Пять лет занятий боевыми искусствами принесли мне пурпурный пояс и достаточно физических сил, чтобы поднимать части машины не хуже мужчины; но я понимала, что все мое умение и мастерство ничего не стоит против вампира.
Я думала, стоит ли оттолкнуть от нее Сэмюэля, но тут наконец мысль, которая давно стучалась мне в голову, стала очевидной: в комнате есть и другие вампиры, которых я не вижу и не слышу — но чую.
Совет Стефана подсказал, что делать. Я достала свое ожерелье. Цепочка длинная, чтобы я могла снимать ее через голову, и она оказалась у меня в руке в то мгновение, когда Марсилия двинулась.