– Вот наша клоака – дело другое. Там и вправду можно встретить что угодно – и кого угодно…
– Клоака – это водосборники? – поинтересовался я, поглядывая на очередную черную цифру. За «79» шло почему-то «93».
– Да, средневековая канализация Парижа. Я когда-то писал об этом. Пришлось пару раз заглянуть. Вот там, я вам скажу!..
– Погодите! – я замер, прислушиваясь. Вокруг стояла вязкая тишина, чуть впереди негромко отдавались шаги гражданки Тома, но мне все-таки показалось…
– Думаете, сзади? – понял меня Вильбоа. – Но откуда?
– Наверно, почудилось, – решил я. – Так что там с клоакой?
Свет фонаря вновь осветил очередной перекресток, и я не без удивления обнаружил новую цифру – «104». Внезапно это перестало мне нравиться.
– Там целый город, – начал мой спутник, похоже, не обративший внимания на странности местной арифметики. – Еще в Средние века в клоаку отвели несколько рек…
– Стойте! – не выдержал я. – Юлия! Гражданка Тома!
Ответа я не дождался, но шаги стихли, затем начали приближаться.
– Шарль, давайте карту!
– Но… – удивился он. – Почему?..
– На всякий случай!
Вильбоа извлек из внутреннего кармана сложенный вчетверо лист, развернул его, поднес к свету. Я подсветил фонарем.
– Что, кто-то уже ногу сломал? – Юлия вынырнула из темноты, словно настоящее привидение. – Я, между прочим, предупреждала…
– Мы, кажется, здесь, – Вильбоа указал на один из проходов.
– Цифры, – напомнил я. – Там есть цифры?
– Какие цифры? – соизволила удивиться гражданка Тома, подходя ближе. – Не надо нам никаких цифр! Я дорогу помню…
Цифры были. От входа вел прямой проход, пересекаемый штольнями. В районе пересечений я увидел знакомое «4», «5», «6». Вот и небольшой зал, где стоит зловещая тачка…
– Два прохода, – констатировал Шарль. – Один начинается с девятки…