Дезертир

– Год! – Вильбоа забрал у меня фонарь и осветил нижнюю часть стены. – «1572 Anno Domini»… Господи, год Варфоломеевской ночи!

– Кто-то из гугенотов, – предположил я. – Пытался здесь спастись…

Я оглянулся, словно надеясь увидеть скелет в простреленной насквозь кирасе. Но от того, кто молил Творца за своего Короля, не осталось ничего – даже тени…

– А Генрих Наваррский в этот час уже перешел в католичество, – горько усмехнулся Шарль. – Юлия, вы видели раньше эту надпись?

– Нет, – немного растерялась девушка. – Но… Мы тогда шли целой толпой, разговаривали… Я помню этот поворот!

– Остается убедиться, – я взял фонарь у Вильбоа и шагнул вперед. – Да, тут что-то есть…

Вначале мы увидели только тьму. Она окружила нас со всех сторон – теплая, сырая, пахнущая известью. Стены исчезли. Я поднял лампу повыше – свет упал на неровный потолок, на котором были заметны следы ударов, в давние годы сокрушавших хрупкий гипс.

– Зал, – констатировал Вильбоа. – И куда теперь?

– Кажется… – Юлия на миг задумалась. – Туда!

Она решительно шагнула во тьму, держа фонарь в вытянутой руке. Я поспешил следом. И вот свет отразился на знакомой белой поверхности. Юлия остановилась, быстро оглянулась…

– Вот!

Арка – грубо вырубленная, неровная, украшенная голгофским крестом. Над нею – небольшая икона. Я посветил ниже и заметил ступеньки, ведущие вверх.

– Что я вам говорила!.. – торжествующим тоном начала гражданка Тома, но внезапно осеклась: – Ступеньки… Почему здесь ступеньки?

– Не иначе, выросли, – предположил я. – Кстати, кто там на иконе?

Мы подошли поближе. Икона была старой, из потемневшего серебра. Трудно сказать, кого имел в виду мастер, но, во всяком случае…

– По-моему, это дама, – заметил Вильбоа самым светским тоном. – По крайней мере, я представлял святого Патрика несколько иначе.

– Юлия, что скажете? – осведомился я.

На девушку было жалко смотреть. Она втянула голову в плечи, несколько раз с совершенно безнадежным видом взглянула на равнодушный серебряный лик и внезапно всхлипнула.

– Франсуа… Шарль… Я… Мы…

– Нашли не ту часовню, – кивнул я. – Сейчас будем кому-то отрывать голову. Начнем с ушей…