– Заходите, гражданин!
Мне открыли без стука. На пороге стоял плечистый молодец в штатском. На круглом жирном лице сияла улыбка.
Я отступил на шаг, но из двери уже выбегали крепкие ребята в одинаковых коротких фраках. Меня отбросили к стене, к горлу прижалось холодное дуло пистолета…
– Не двигаться, сволочь!
Привычные к подобной работе руки шарили по карманам. Кто-то развернул гражданское свидетельство, поднес к свету. Послышался удивленный свист:
– Та-ак… Секция 10 Августа, Франсуа Ксавье… Гляди, сам Амару расписался! Ну, ловкачи!
– Ищите дальше, – посоветовал я. – Во внутреннем кармане.
Растерянность прошла. Только теперь я начал понимать, что так и должно было случиться. Если бы я догадался раньше!..
На этот раз обошлось без свиста. Руки, державшие меня, разжались.
– Мы… Мы извиняемся, гражданин Шалье! Нас не предупредили!..
Теперь на их сытых физиономиях был страх. Шакалы посмели схватить волка. Ну что ж…
– Я от Вадье. Докладывайте!
Парни переглянулись. Тот, кто встретил меня в дверях, почесал затылок.
– Ну… Мы все уже написали. В квартире устроена «мышеловка», за весь день никого не было. Вы – первый…
Пояснений не требовалось. Я кивнул:
– Гражданин Вадье недоволен. Почему арестованная не в Сен-Пелажи? Что за самодеятельность?!
Сен-Пелажи – первое, что пришло в голову. В Париже сейчас два десятка тюрем.
– Но… – щекастый совсем растерялся. – Был приказ! Только в Консьержери! Как особо опасную! Я… Я покажу…
Консьержери – Прихожая Смерти. Сердце дрогнуло…
– Не надо… Мне фиакр – быстро!