Дезертир

Гражданка Тома была бела от гнева. Стекла очков сверкали, как зеркала, которыми Архимед сжег римский флот.

– Между прочим, я сплю по шесть часов в сутки. Утром я занимаюсь больными, а вечером – покойниками. И если вы не хотите, чтобы я занялась вами утром, придется перенести это занятие на вечер!

Меня подстерегли аккурат у входа в заведение гражданки Грилье. Доктор Тома сидела на козлах небольшой коляски, сжимая в руке длинный кнут. В первый миг показалось, что кнут предназначен исключительно для моей скромной персоны.

– Я жду вас целый час, гражданин Люсон! За этот час я могла бы принять пятерых больных! Все, поехали – и только посмейте спорить!

Конечно, спорить я не решился. В таких условиях самый строгий военный устав рекомендует безоговорочную капитуляцию.

Мы ехали долго, но все мои попытки завести разговор игнорировались, если не считать ответом посвистывание кнута над головой бедной лошади.

Наконец слева показалось огромное здание с белыми коринфскими колоннами и широкой мраморной лестницей. Гражданка Тома дернула вожжи, изрекла: «Стой!» и, пока я рассуждал, кому это сказано – мне или лошади, быстро спрыгнула вниз.

– Вам что, Франсуа Ксавье, особое приглашение требуется?

Я не стал ждать упомянутого приглашения и без ропота проследовал вверх по лестнице, после чего был отведен на второй этаж. У двери я хотел поинтересоваться, куда мы попали, но гражданка Тома ограничилась тем, что подтолкнула меня в спину. Толчок вышел изрядный.

Я очутился в комнате, где меня первым делом приветствовал улыбающийся скелет, греющий свои кости у окна. Другой скелет, правда, обтянутый кожей и одетый в черный костюм, сидел за невысоким столом, заваленным бумагами и человеческими костями. Увидев меня, скелет в черном встал. Я не удивился, если бы последовало радостное замечание о вовремя прибывшем обеде, но вместо этого услыхал негромкий, слегка дребезжащий голос:

– Вы га-асподин Люса-ан? Пра-аходите, па-ажалуйста. Здесь кушетка, присаживайтесь…

Мы познакомились. Скелет в черном оказался доктором д"Аллоном («д"Алла-ан, ма-ая фамилия, ма-ала-а-дой чела-авек»), а скелет у окна – обычным учебным пособием для студентов.

– Мадемуазель де Та-ама меня предупредила, – доктор д"Аллон вздохнул и стал не торопясь водружать очки на худой длинный нос. – Итак, сударь, у ва-ас все признаки тяжела-ай ка-антузии – обма-ароки, неадекватная реакция…

– Вскрывать будете? – не выдержал я.

Последовал тяжелый вздох, маленькие глазки оценивающе смерили меня с ног до головы.

– Па-ака ва-аздержимся, ма-ала-адой человек, а-аднако в дальнейшем… Снимите, па-ажалуйста, плащ…

За плащом последовали камзол, жилет и рубашка. Меня осматривали долго, наверно, не меньше, чем раба на аукционе в Санто-Доминго. Затем снова послышался глубокий вздох.

– Галлюцинациями стра-адаете?

– Страдаю, – согласился я. – Сейчас мне кажется, что я в каком-то странном месте, вокруг скелеты…

– А-астраумно, а-астраумно, ма-аладой чела-авек! Ну, можете а-адеваться…