Дезертир

Я кивнул, но внезапно почувствовал, что меня совсем не тянет читать документы, написанные ровным писарским почерком. Дезертиры. Вернувшиеся ниоткуда и ушедшие в никуда…

– Ваш случай – пятый, – как можно спокойнее заметил я.

– Да. Сделаем так. Берите два дела, читайте, а завтра обменяемся… Кстати, я обещал вам рассказать о версии Его Высокопреосвященства Ансельма Орсини.

Вначале я не понял, но потом память подсказала. Толстая книжица in octavo, изданная братьями-иезуитами. Житие блаженных отцов-епископов.

– Вероятно, не обошлось без нечистой силы, – предположил я без особого интереса.

Вильбоа усмехнулся:

– Я тоже так думал. Тринадцатый век, в разгаре Альбигойская резня, святой Доминик только что организовал святейшую инквизицию. Что еще можно придумать? А между тем…

Порывшись в бумагах, он извлек небольшой листок:

– «Простота объяснения есть не меньший соблазн, чем его отсутствие. Простое объяснение зачастую означает лишь еще большее удаление от истины, которая никогда не бывает общепонятной и доступной обычному сознанию…» Это из рассуждений монсеньора Орсини. Специально выписал. У него неплохая латынь, почти без вульгаризмов, но, что самое любопытное, он действительно не ищет простых ответов. Случай с оборотнем он объясняет вовсе не тем, что сей несчастный был связан с Вельзевулом. По мнению отца Ансельма, мы имеем дело с другой расой людей.

– Что? – поразился я. – Расой? Он так и пишет?

– Нет, конечно. – Похоже, мое изумление позабавило гражданина Вильбоа. – Он пишет «genus» – род. Другой род людей, отличающийся от нас многим, в том числе и, так сказать, реакцией на смерть…

Пришлось задуматься, причем надолго. Но ничего толкового в голову не приходило. Другой род людей… Почему? А главное…

– Но, гражданин Вильбоа, даже если допустить такое, то все равно все мы смертны! Что люди, что собаки…

– «…Которая никогда не бывает общепонятной и доступной обычному сознанию…» – негромко повторил Вильбоа. – Странно, тринадцатый век! Гражданин Люсон, с точки зрения упомянутого «обычного сознания», вы правы. Но как быть с амебой?

– Простите? – не понял я.

– Лет сорок назад господин Левенгук открыл мельчайших тварей, которых полно в каждой капле воды. Амеба – что-то похожее на прозрачный мешочек с жидкой кашей. Так вот, она не умирает. Она делится пополам. Раз, потом еще раз… Так что, все мы смертны?

Пример не убедил. Мало ли что творится в капле грязной воды! Но слушал я уже внимательнее.

– Итак, Орсини пишет, что ему вместе с его учителем, отцом Гильомом, довелось познакомиться с людьми, которые сами себя людьми не считали. Они звались дэрги или логры. Последнее название нам, кстати, хорошо известно из легенд о короле Артуре. Так вот, отец Ансельм считает, что логры имеют две сущности…

– Две души? – удивился я.

Шарль покачал головой: