Смотреть и вправду нечего. Мал городишко, за час обойти можно. Зато славен. В давние дни разбили здесь храбрые самниты римское войско. Кого убили, кого в плен взяли — и под ярмом пройти заставили. Хоть и три века назад было — а приятно!
Сейчас и город римский, и все тут римское, только в горах еще самниты остались. Овец пасут, коз доят. Мирно живут, покорствуют. Их даже иногда в город пускают. Сегодня к примеру.
— Это чего, храм Папия?
— Ну... Если присмотреться...
Что город, что храм — полторы колонны под круглой крышей. Только ни к чему нам Аполлон Кавдийский. Вечером, с темнотой, его чествовать станут, жертвы приносить, мольбами утруждать. До вечера мы ждать не станем, нам на другой праздник надо. Ему сейчас и начаться.
Посмотрели мы с Аяксом налево, направо посмотрели Возле храма — помост, возле помоста — толпа. Здесь уже не плащи меховые — тоги и паллы. Римляне собрались хозяева!
Кажется, пришли?
— Эй, жители Кавдия достославного! Эй, гости-соседи! Ближе подходите, сзади не стойте, кто толстый, бр-р-р-рю-хо вбери, кто вдохнул — выдохни. Сюда, сюда!
Орет краснобай-глашатай, старается, рожи строит, чуть ли не подмигивает. А народец и звать не надо, тут он, возле помоста-катасты. Непростой помост: сам вокруг себя вращаться может. Ну не сам, понятно. Вон парни дюжие наготове стоят, сигнала ждут.
Они ждут. Народ ждет. И мы с Аяксом ждем.
— В день Аполлона Кавдийского, в наш пр-р-р-аздник. веселый, летний, радостный пр-р-р-родолжаем тр-р-р-радиционную р-р-р-распродажу скотинки! Овец пр-р-о-да-ли, быков с рук сбыли, и коз больше нет. Кончились те, что о четыр-р-р-рех ногах. Кто остался?
Это — шутка. Сейчас смеяться положено. Смеяться — и отвечать.
— Двуногие!.Двуногие! Двуногие!..
Со всех сторон — со смехом, с гоготом, со свистом.
Дву-но-га-я ско-ти-на! Дву-но-гая! Говорящая!..
Прямо-таки расцвел глашатай, верный ответ услыхав. Руки к небесам воздел, рот до ушей раззявил:
— Пр-р-р-равильно! Начинаем аукцион! Лучшие р-р-рабы во всей окр-р-ру-ге, во всей Италии, во всем мир-р-р-ре. Эх, р-р-р-ребята, выводи двуногих-говорящих!
— А-а-а-а-а-а-а-а!
Главный рабский аукцион в Риме, в самом центре — у дома Кастора. Там нашу семью продавали — бабушку, мать, сестру, меня. Аякса продавали дважды — в Беневенте Капуе. И Эномая продавали. И Крикса, и Каста, и Спартака. И всех остальных тоже. Все мы — проданные, все мы — двуногая говорящая скотина. На что же вы, римляне, рассчитывали, когда о пощаде молили.
— ...Из-за мор-р-ря, из-за гор-р-р привезли! Глядите, глядите: вот галл, вот сириец, а вот и фр-р-ракиец.
ebooksa