И еще — точил меня червячок сомнения, мог бы дядя Рэйвен, например, сознательно пожертвовать сестрами Кэмпбелл, чтоб добраться до старого врага. Скрепя сердце, я вынуждена была признать — мог бы. Особенно если Чендлер действительно угрожал спокойствию Аксонии.
А мог ли он использовать меня, чтобы через Арлин и Мэй…
Резко захлопнув книгу, я постаралась выкинуть эти мысли из головы.
Политика — дело далекое и темное. Очень редко она убивает прямо и открыто, как «Дети Красной Земли», чаще сцеживает яд годами… А опасность, угрожавшая леди Кэмпбелл, была ясной и близкой.
И понятной.
Значит, надо было сперва разобраться с нею, а уже затем выяснять подоплеку неприязни дяди Рэйвена к Чендлеру.
Решив тем же вечером поговорить с Арлин о гостях, приезжавших к её супругу в поместье Кэмпбеллов, я отправилась на прогулку. Мадлен пока занималась математикой с Лиамом, а чирикать о всякой ерунде с леди Хаббард мне не хотелось. Благо за последнее время нога почти зажила, и по каюте я даже ходила без трости, так что прогулки в одиночестве перестали быть трудностью.
Уже на палубе мне подумалось, что надо поговорить с Ренатой и помириться — с достопамятного происшествия мы встречались редко и только в большой компании. Но заглянув в двери Восточного салона, я увидела, что Шварцы мило беседуют с семейством де ла Крус, и прошла мимо. Встречаться с Карлом Шварцем не хотелось, как и становиться жертвой романского темперамента и говорливости.
То ли из-за легкой непогоды — с утра накрапывал дождик, прекратившийся только час назад, то ли из-за сонливости, буквально витавшей в воздухе, на палубе почти никого не было. Дважды пройдясь вдоль борта, я встретила лишь служанку с тележкой да трех хохочущих матросов. Один из них, рыжий мужчина с изрядным синяком под глазом, громко пожелал мне хорошего дня, и двое других шикнули на него, сопроводив это чем-то вроде «доиграешься же опять!». Я присмотрелась повнимательнее — и с удивлением узнала в рыжем жертву мистера Чендлера.
— Кхм… Кэрриган, верно? — улыбнулась я приветливо, жалея, что рядом нет Мадлен. Все же леди не стоит находиться в обществе трех мужчин, да еще не самого высокого сословия. — Надеюсь, ваше здоровье в порядке?
— А что ж ему сделается, э? — хохотнул Кэрриган. — Матросы — они из просоленных канатов сделаны, кхе-кхе… Да к тому же та леди за меня беспокоилась, а ледино беспокойство — то еще лекарство! Вон, даже фруктов мне со служанкой прислала, ей-ей, как вашей благородной братии…
Я вздохнула и подумала, что при всей моей симпатии к Арлин это нельзя было назвать благоразумным поступком. И дело даже не в сплетнях, хотя полезней для репутации передать в качестве компенсации хайрейн-другой через капитана, а не фрукты — через служанку. Арлин снова давала супругу повод для гнева. Уж не потому ли Чендлер начал эксперименты со снотворным?
«Кажется, это дядя Рэйвен и называл — передавить и заставить перейти в наступление», — промелькнула мысль.
— Что ж, это чудесно! Рада, что все благополучно разрешилось, — улыбнулась я, давая понять, что беседа окончена. Друг Кэрригана, кажется, тот же, что помогал ему нести коробку в ночь шторма, оказался весьма разумным и отвесил поклон:
— Хорошего дня, леди, и благодарим за заботу!
Я кивнула и продолжила путь.
Вид серого, хмурого моря и хлопьев белой пены на гребнях волн действовал на меня странным образом умиротворяюще. Небо по цвету было не отличить от воды. Я смотрела по сторонам и не видела ни птиц, ни линии берега — только бесконечное множество оттенков серого, только изменчивость и непостоянство волн и облаков. «Мартиника» казалась средоточием шумов: она словно порождала все звуки, которые слышало ухо — от механически-неестественных, сопровождающих любую огромную машину, до исконно-морских — плеска волн о борта, шепота ветра в сплетениях труб. Запах соли и водорослей смешивался с кухонными ароматами — прямо у меня за спиной, шагах в пяти, была лестница, по которой можно было спуститься как к пассажирским каютам, так и к хозяйственным помещениям. Изредка до слуха доносились голоса, смех или чья-то ругань. Иногда в перекатах волн мерещились шаги — но я оборачивалась и никого не видела. Само слово «время» потеряло значение в серой хмари вокруг. Мне вспомнилось, как дядя Рэйвен говорил о какой-то пассажирке, любящей гулять в одиночестве по палубам. Интересно, она испытывала те же чувства, что и я?..
И гуляют ли здесь Арлин с Мэй? Рената и Хенрих?
Глубоко вздохнув, я прикрыла глаза, поднося руку к полям шляпки — порывы ветра становились все сильнее, а с моей прической на булавки нечего было и надеяться.
Позади снова послышались быстрые шаги. Я начала оборачиваться, и…
ebooksa