— Как вы себя чувствуете, господин?
Мунэёри, бросив чарку, резко поднялся.
— Вершина скалистой горы зовет меня. И я должен позвать ее. Как окликнуть вершину?
Тикуса, припав к его ногам, сказала:
— Господин! Ведь это безумие. Успокойтесь, прошу вас.
— Молчи! И тело, и душа мои спокойны. Сердце подсказывает мне, что я должен пойти на вершину.
— Зачем?
— Слышала ли ты о человеке по имени Хэйта, который живет там?
— Да, — ответила Тикуса, и по лицу ее пробежала тень.
— Я должен посоветоваться с ним по одному важному делу.
— Вы, наверно, собираетесь поговорить с ним об исходе поединка с Фудзиути? Я, по правде говоря, затаила обиду на господина Хэйту.
— Что за обида?
— Как-то раз, когда господин Хэйта был в деревне у подножия горы, я решила обмануть его, обернулась изящной столичной дамой и под покровом ночи прокралась в деревню. Но он догадался, повалил меня наземь и больно высек веткой персикового дерева. Натерпелась я стыда. Для лисы — нет, для женщины — нет большей обиды! Так в чем же наместник рассчитывает на господина Хэйту?
— Хэйта — это ведь я.
— Что?
— И я, и не я. Здесь — я. А на вершине скалистой горы — совершенно чужой человек, незнакомец. Так вот он — почти что я, хоть и далеко от меня. И я должен, не медля ни минуты, подняться на вершину. Иначе нет мне житья в этом мире. Мои стрелы уже парят там, вдали. А я теряю здесь время. Ну, пойдем! Пойдем со мной!
Тикуса грустно покачала головой.
— Мне очень хочется сопровождать вас, но это невозможно.
— Почему?
— На этой вершине есть фигура будды, ее изваял господин Хэйта. В этом человеке соединены добродетель будды и священный дух скалистой горы. И если на гору пойдет существо, обладающее колдовскими чарами, то не успеет дойти до вершины, как рассыплется в прах.