Пока они так беседовали, ночь пришла к концу.
— Гляди, О-Минэ, — сказал Томодзо. — Уже рассвело! Пошли к господину Хагиваре вместе, зайдем и посмотрим!
— Ну нет, — возразила О-Минэ. — Мне все равно страшно…
— Пойдем, пойдем…
Томодзо вытащил жену во двор, и они пошли к дому Хагивары.
— Открывай дверь, О-Минэ, — приказал Томодзо.
— Нет-нет, мне страшно…
— Ничего не страшно. Ты эту дверь каждое утро открываешь. Открывай, ну?
— Открой сам. Просунь руку в щель и надави, там засов упадет…
— Ты ведь каждое утро приходишь сюда готовить завтрак. Просовывай руку и сбрось засов, тебе говорят…
— Ни за что не стану!
— Беда с тобой, — проворчал Томодзо.
Он просунул в щель руку, сбросил засов и отворил дверь.
— Господин! — позвал он. — Простите, господин, уже рассвело!.. Господин! Слушай, О-Минэ, он не отвечает…
— Потому-то я и не хотела…
— Проходи вперед, — сказал Томодзо. — Ты в этом доме все равно что своя, все комнаты знаешь.
— Что ты, ничего я не знаю, у меня от страха все из головы вылетело…
— Господин, позвольте войти!.. Слушай, чего ты боишься? Ведь уже рассвело. Никаких привидений при солнце не бывает, они его пуще всего боятся… Нет, страшно все-таки, правда, О-Минэ? Ничего нет на свете страшнее!
— Ой, замолчи ты! — вскрикнула О-Минэ.
Бормоча себе что-то под нос, Томодзо раздвинул сёдзи. В покоях было совершенно темно.