Андрес понял, что его неповиновение будет стоить его любимой Джорджине и его сыну жизни; проклиная в душе Деннера, он решил притвориться, что подчиняется, но не принимать участия в грабежах и убийствах и при первой же возможности помочь раскрытию и ликвидации банды. Он объявил Деннеру, что, несмотря на свое внутреннее сопротивление, только чтобы спасти Джорджину, примет участие в походе, но при этом просит, чтобы его, как новичка, освободили от грубой работы. Деннер одобрил его решение, добавив, что ни в коем случае не требует, чтобы он стал членом банды, — напротив, он должен оставаться егерем, ибо именно в этом качестве будет им полезен сейчас и в будущем.
Выяснилось, что банда запланировала нападение на жилище одного богатого арендатора, которое находилось за пределами деревни, неподалеку от леса. Было известно, что арендатор обладает большими деньгами и драгоценностями и к тому же только что продал зерно, получив за него весьма значительную сумму, которую хранил дома. Все это обещало богатый улов. Факелы были потушены, и разбойники начали тихо продвигаться по узким тайным тропам, пока не оказались почти возле самого дома, который одни члены банды тут же окружили, а другие перелезли через стену и взломали изнутри въездные ворота; некоторые были выставлены часовыми, среди них находился и Андрес. Вскорe он услышал, как разбойники взломали двери и ворвались в дом, он слышал их ругань, их крики, вопли истязаемых. Раздался выстрел — арендатор, храбрый человек, попытался защищаться. Затем стало тихо, скрипели взломанные замки, разбойники выносили во двор ящики. Видимо, один из людей арендатора сумел убежать и добрался до деревни; потому что в ночи вдруг загудел тревожный колокол и вскоре после этого толпы людей с фонарями устремились вверх по дороге к жилищу арендатора. Теперь выстрел гремел за выстрелом, разбойники сбились во дворе и поражали всех, кто приближался к стене. Они зажгли свои факелы, и Андрес, стоявший на возвышенности, мог все это наблюдать. С ужасом увидел он среди крестьян егерей в ливреях своего господина графа фон Ваха! Что было ему делать? Присоединиться к ним было невозможно, спасти его могло лишь быстрое бегство; но он словно зачарованный продолжал стоять, пригвожденный к месту, глядя во двор арендатора, где схватка становилась все более ожесточенной и убийственной; ибо сквозь маленькую калитку с другой стороны во двор ворвались охотники фон Ваха и схватились с разбойниками в рукопашной битве. Последние вынуждены были отступить; отбиваясь, они прорывались как раз в ту сторону, где стоял Андрес, Он видел Деннера, который беспрерывно заряжал свое оружие и стрелял, всегда без промаха. Молодой, богато одетый мужчина, окруженный охотниками фон Ваха, видимо, был предводителем; в него и прицелился Деннер, но не успел он нажать курок, как упал с глухим вскриком, сраженный пулей. Разбойники обратились в бегство, охотники фон Ваха уже прорвались сюда, и тут, словно влекомый непреодолимой силой, Андрес рванулся к Деннеру, взвалил его на плечи и быстро побежал прочь. Его никто не преследовал, и он благополучно добрался до леса. Время от времени раздавались отдельные выстрелы, и вскоре наступила полная тишина, знак того, что разбойникам, не оставшимся лежать ранеными, посчастливилось уйти в лес, а охотники и крестьяне сочли неразумным углубляться в лесную чащу, чтобы преследовать их.
— Опусти меня на землю, Андрес! — прохрипел Деннер, — я ранен в ногу, однако, хоть и испытываю сильную боль, не думаю, что рана серьезна.
Андрес выполнил его приказание. Деннер вынул из кармана маленькую колбу; когда он ее открыл, из нее вырвался яркий свет, при котором Андрес смог внимательно осмотреть рану. Деннер был прав: на правой ноге была хоть и значительная, но оставленная выстрелом по касательной рана, которая сильно кровоточила. Андрес перевязал ее своим носовым платком, Деннер дал сигнал рожком, издалека ему ответили, и тогда он попросил Андреса осторожно провести его вверх по узкой лесной тропе, ибо они почти уже на месте. И действительно, вскоре они увидели пробивающийся сквозь темные заросли свет факелов и оказались на той же лужайке, с которой выступили в свой злополучный поход и где теперь обнаружили оставшихся в живых членов банды. Все возликовали от радости, когда появился Деннер, и славили Андреса, который хранил мрачное молчание.
Выяснилось, что половина банды убиты или тяжело ранены; в то же время те из разбойников, чьей задачей было перенести добычу в безопасное место, сумели прямо в разгар боя унести много ящиков с ценностями, а также со значительной суммой денег. Таким образом, хоть предприятие и закончилось плачевно, добыча оказалась немалой. Когда обсудили все важное, Деннер, которому тем временем была сделана хорошая перевязка и который уже почти не чувствовал боли, обратился к Андресу;
— Я спас твою жену, — сказал он, — ты же этой ночью спас меня от плена и, следовательно, от неминуемой смерти, мы квиты! Ты можешь возвращаться в свой дом. В ближайшие дни, возможно даже завтра, мы уйдем из этих мест, и ты можешь быть совершенно спокоен — ничего, подобного сегодняшнему, мы больше от тебя не потребуем. Ты всего лишь богобоязненный дурак и потому нам не подходишь. Однако будет справедливо, если ты возьмешь часть сегодняшней добычи и тем самым будешь вознагражден за мое спасение. Возьми этот мешок с золотом и не поминай меня лихом; ибо через год я надеюсь у тебя появиться.
— Будь я проклят, если возьму хоть пфенниг из вашей позорной добычи, — перекрестился Андрес. — Лишь отвратительными угрозами удалось вам принудить меня пойти с вами, за что я буду раскаиваться всю жизнь. Наверняка я взял грех на душу, когда пришел к тебе на выручку, коварный злодей! Потому что теперь ты избежишь справедливого наказания; надеюсь, что Бог простит меня в своем долготерпении. Мне чудилось, что моя Джорджина молит меня спасти твою жизнь, ибо ты спас ее, и я не мог поступить иначе, хотя на карту были поставлены моя жизнь и моя честь. Ибо, что было бы со мной, если бы меня ранили? Что было бы с моей бедной женой, с моим мальчиком, если бы меня нашли убитым среди этих нечестивых убийц? Но будь уверен, что если ты не уйдешь из этих мест, если мне станет известно хотя бы об одном совершенном здесь грабеже или убийстве, я тотчас же отправлюсь в Фулду и выдам властям твое убежище.
Разбойники хотели наброситься на Андреса, чтобы покарать его за такие речи, но Деннер остановил их:
— Оставьте, пусть глупый парень болтает, что нам с того? Андрес, — продолжал он, — ты в моей власти, а также твоя жена и мальчик. Ты, как и они, останешься невредимым, если пообещаешь мне тихо сидеть в своем жилище и ни слова никому не промолвишь о событиях этой ночи. Запомни это, ибо в противном случае месть моя будет ужасной, да и власти не простят тебе помощи в этом деле и того, что ты давно уже причастился к моему богатству. Повторяю еще раз — я хочу убраться из этих мест, о нас здесь больше не услышат.
Андрес вынужден был принять условия главаря и пообещал молчать. После этого двое разбойников вывели его немыслимо запутанными тропами на широкую лесную дорогу.
Давно уже наступило светлое утро, когда вошел он в свой дом и обнял мертвенно-бледную от переживаний и страха Джорджину. Он поведал ей в общих словах, что Деннер открылся ему как бессовестный злодей, и потому он прекращает всяческое с ним общение, никогда более он не переступит порога их дома. «А как же ларец?» — прошептала Джорджина. И это тяжким грузом легло на сердце Андресу. О драгоценных украшениях, оставленных Деннером, он не подумал, и ему представилось совершенно необъяснимым, что Деннер тоже ни словом не обмолвился об этом. Он принялся размышлять, что же ему делать с ларцом. Может, отнести в Фулду и передать властям? Но как он сможет все объяснить, чтобы не нарушить данное Деннеру слово? В конце концов Андрес решил хранить сокровища до тех пор, пока не представится случай возвратить их Деннеру или, еще лучше, не нарушая своего слова, передать ларец властям.
Нападение на жилище арендатора вызвало немалый страх во всей округе: это была самая дерзкая и рискованная акция, на которую разбойники отважились за последние годы, и явное доказательство того, что банда, промышлявшая сначала подлыми кражами, а затем ограблениями отдельных путников, теперь значительно окрепла. Лишь по счастливой случайности племянник графа фон Баха, сопровождаемый многочисленными людьми своего дяди, ночевал в деревне, находящейся неподалеку от дома арендатора, и немедля поспешил на помощь крестьянам, выступающим против разбойников. Этой случайности арендатор был обязан спасением своей жизни и большей части своей наличности. Трое разбойников, оставшихся лежать на месте событий, оказались еще живы, и была надежда, что они оправятся от ран. Их перевязали и заперли в деревенской тюрьме. А утром третьего дня их обнаружили убитыми со множеством колотых ран, причем было совершенно невозможно понять, как это произошло. Все надежды получить от арестованных сведения о банде оказались тщетными. Андрес содрогался в душе, когда слышал эти рассказы, к тому же он узнал, как много среди крестьян и охотников графа фон Баха было убитых и тяжелораненых.
Усиленные патрули рейтеров из Фулды прочесывали лес, нередко появляясь и в лесном жилище; Андреса ни на минуту не покидал страх, что вдруг введут самого Деннера или кого-нибудь из банды и тот опознает его и укажет на него как на участника этого дерзкого злодеяния. Впервые в жизни его терзали угрызения нечистой совести, и только любовь к жене и сыну принуждала не нарушать уговор.
Все поиски оказались безрезультатными: напасть на след разбойников не удалось, и Андрес вскоре убедился, что Деннер сдержал свое обещание и вместе со своей бандой покинул эти края. Деньги, которые еще оставались у них от подношений Деннера, а также золотую заколку он положил в ларец, ибо не хотел более принимать на себя грех и пользоваться награбленным. И вскоре они снова впали в былую нужду и бедность. Однако, чем больше проходило времени и ничто не нарушало их спокойную жизнь, тем легче становилось у Андреса на душе, Через два года жена родила ему еще одного мальчика, но на этот раз не заболела, хотя ей так недоставало хорошей пищи и ухода.
Однажды Андрес умиротворенный сидел в предвечерних сумерках со своей женой, которая держала у груди младенца, в то время как старший играл с собакой, которой, как любимице хозяина, было разрешено заходить в дом. И тут вошел слуга и рассказал, что некий человек, кажущийся ему весьма подозрительным, уже почти час ходит вокруг дома. Андрес собрался уже взять ружье и выйти, как услышал, что кто-то произносит его имя. Он открыл окно и с первого же взгляда узнал ненавистного Игнаца Деннера, который снова был одет в купеческое серое платье и держал под рукой дорожный мешок.
— Андрес, — заявил Деннер, — на сегодняшнюю ночью ты должен дать мне приют, а завтра я отправлюсь дальше.
— Что? Ты бесстыжий, проклятый злодей, — гневно выкрикнул Андрес, — как ты осмелился снова здесь показаться? Разве не держал я честно своего слова лишь для того, чтобы и ты сдержал свое и навсегда убрался отсюда? Я поклялся, что ты никогда больше не переступишь порога моего дома. Немедленно убирайся отсюда, убийца, или я уложу тебя из моего ружья! Хотя погоди, я хочу швырнуть тебе твое золото, твои украшения, которыми ты, сатана, хотел ослепить мою жену, а затем ты исчезнешь. Даю тебе три дня сроку, и если ты и твоя банда хоть как-то обнаружите свое присутствие, я отправлюсь в Фулду и раскрою властям все, что знаю. Если же ты осмелишься исполнить свои угрозы в адрес меня и моей жены, я отдам себя на милость Божью и выстрелю в тебя, злодея, из моего доброго ружья. — Андрес метнулся схватить ларец, но, когда он подбежал к окну, Деннера уже не было, и хотя доги обнюхали весь участок вокруг дома, следов его обнаружить так и не удалось. Андрес хорошо сознавал, что оказался в большой опасности, и поэтому еженощно был теперь начеку, но пока что все было спокойно. Похоже, Деннер приходил один. Чтобы положить конец своему страху и чтобы успокоить свою совесть, которая замучила его, Андрес принял решение более не молчать, а сообщить Совету в Фулде о своих невольных связях с Деннером и сдать ларец с драгоценностями. Он, конечно же, понимал, что не может надеяться избежать наказания, но полагал, что чистосердечное признание и раскаяние смягчат это наказание; рассчитывал он и на заступничество графа фон Ваха, который не сможет отказать ему в помощи. Вместе со своим слугой Андрес много раз прочесывал лес, но ни разу они не заметили ничего подозрительного; для его жены, казалось, опасности не было никакой, и он собрался уже отправиться в Фулду, чтобы осуществить свое намерение. В то утро, когда он готов уже был тронуться в путь, появился посыльный графа фон Ваха с приказом немедленно явиться в замок. И он пошел вместе с посыльным, лихорадочно размышляя, что может означать этот необычный вызов.
— Радуйся, Андрес, — воскликнул граф, когда тот вошел в его комнату, — тебе улыбнулось неожиданное счастье. Ты помнишь еще ворчливого хозяина гостиницы в Неаполе, приемного отца твоей Джорджины? Он умер, а на смертном одре его обуяли укоры совести из-за ужасного обращения с бедным осиротевшим ребенком, и он оставил ей две тысячи дукатов, которые уже прибыли во Франкфурт в виде векселей и которые ты можешь получить у моего банкира. Если ты желаешь сейчас же отправиться во Франкфурт, я прикажу выдать тебе необходимый сертификат, чтобы деньги были выплачены без проволочек.
Радость и неожиданность лишили Андреса дара речи, и граф фон Бах тоже от души радовался за своего верного слугу. Когда Андрес пришел в себя, он решил немедля отправиться во Франкфурт, что и сделал, предварительно получив от своего господина грамоту, удостоверяющую его личность.
Жене он просил передать, что граф послал его со срочным поручением, и поэтому он будет несколько дней отсутствовать. Во Франкфурте банкир графа направил его к купцу, который имел полномочия на выплату денег. В конце концов все формальности были выполнены и Андрес действительно получил значительную сумму. Непрестанно думая о Джорджине и страстно желая доставить ей удовольствие, он накупил для нее множества красивых вещей, а также золотую заколку, совершенно такую же, как та, что подарил ей Деннер, а так как он не смог бы теперь сам тащить тяжелый дорожный мешок, то приобрел еще и лошадь. Так, отсутствуя дома уже шесть дней, он в прекрасном расположении духа отправился в обратный путь. Когда он добрался до своего жилища, то обнаружил дом запертым. Он стал звать слугу, Джорджину, но никто не откликался, лишь скулили запертые в доме собаки. Недоброе предчувствие охватило Андреса, он стал сильно стучать в дверь и громко кричать: «Джорджина! Джорджина!» Вдруг вверху раздался шорох, из чердачного окна выглянула Джорджина и воскликнула: «Ах, Боже! Андрес, ты ли это? Хвала Богу, ты снова здесь!» Открыв дверь, Джорджина, смертельно бледная и громко стенающая, прижалась к его груди, а затем стала медленно оседать на пол на обмякших ногах. Андрес подхватил жену и внес ее в комнату. Ледяной ужас сковал его при виде душераздирающей картины. Весь пол и все стены комнаты были покрыты кровавыми пятнами, его младший мальчик лежал в своей кроватке мертвый, с распоротой грудью. «Где Георг, где Георг?» — в отчаянии вскричал Андрес и в то же мгновение услышал, как мальчик топает ножками вниз по лестнице, зовя отца. Повсюду лежали разбитые стаканы, бутылки, тарелки. Большой черный стол, обычно стоявший у стены, был выдвинут на середину комнаты, а на нем стояли необычной формы жаровня, несколько колб и миска, наполненная кровью. Андрес взял своего несчастного сына на руки. Джорджина поняла его и принесла простыни, в которые они завернули маленькое тельце и похоронили в саду. Андрес вырезал из дуба крест и поставил его на могильном холме. Ни единого слова, ни единого звука не слетело с уст несчастных родителей. В мрачном, безнадежном молчании закончили они свою скорбную работу и сели перед домом в вечерних сумерках, устремив неподвижный взгляд вдаль. Лишь на следующий день смогла Джорджина рассказать о том, что же произошло во время отсутствия Андреса. На четвертые сутки после того, как Андрес покинул дом, слуга около полудня снова заметил подозрительные фигуры, пробирающиеся через лес, по причине чего Джорджина всем сердцем возжелала возвращения мужа. Среди ночи она была разбужена громким шумом и криками. Перепуганный до смерти слуга сообщил, что дом окружен разбойниками, о сопротивлении нечего и думать. Доги неистовствовали, но вскоре затихли — похоже было, что их как-то уняли, и кто-то громко закричал: «Андрес! Андрес!» Слуга собрался с духом, открыл окно и крикнул, что участкового егеря Андреса дома нет.
ebooksa