Он полез в карман за сигаретной пачкой. Прямо у его ног двое милицейских медиков в белых (не очень белых) халатах заполняли протокол. Медики были молодые и почему-то веселые. Один осматривал убитого работорговца и громко диктовал второму, что именно тот должен писать.
— Дата, время. Записал?
— Записал.
— Наружный осмотр проводит судмедэксперт Литовченко. На полу лицом вниз лежит тело мужчины. Записал?
— Записал.
— Рост высокий, очевидно за метр восемьдесят. Толстый, лысый, э-э… что еще? Визуально одна нога, похоже, короче другой. Записал?
Стогов забыл про дымящуюся в руках сигарету и стал прислушиваться к их разговору. Одна нога короче другой?
— Переворачиваем тело лицом вверх. Лицо одутловатое, борода рыжая. Похоже, крашеная. Что это у нас? Ага! Отрублен кончик носа. Но это старая травма.
Рукой в резиновой перчатке медик приоткрыл убитому рот.
— Зубы в порядке, но с характерными особенностями. Успеваешь писать?
— Не так быстро… «…особенностями». Что дальше?
— Имеется ярко выраженная люпостоматия.
— Как это пишется?
— Лю-по-сто-ма-ти-я. «Люпус» — волк, «стома» — зуб. Означает, далеко выдающиеся верхние клыки с обеих сторон рта. Записал?
Стогов не мог поверить тому, что слышал. Больше не обращая внимания на медиков, он подошел к лежащему на полу телу, присел рядом. Левая рука у застреленного узбека неудобно подвернулась под спину. Ухватившись за рукав, Стогов выдернул руку. Сидеть на корточках было неудобно, он чуть не упал. Тело начало коченеть, двигалось плохо, а рука на ощупь была, как ветка дерева, — твердая, неподатливая. Молодые медики смотрели на него и хмурились.
Не обращая на них внимания, Стогов разогнул скрюченные пальцы убитого. То, что он искал, отыскалось на указательном пальце правой руки: старинное кольцо. Золотое, тяжелое, с зеленоватым камешком. На камне было вырезано несколько строк арабской вязью.
3