– Ну и что? – старуха пожала плечами. – Бывают же несчастные случаи, эпидемии, болезни… множество женщин умирает при родах… Она может утонуть, упасть с лошади, да всё что угодно…
– Нет! – испуганно сказала Элизабет. – Я не хочу никого убивать. Я не хочу, чтобы Альбина умерла.
– Как хочешь, – сказала Тара. – Кто говорит, что Альбина будет убита?.. Есть ведь другие пути… Чёрная магия – огромная сила. Ты ещё не знаешь этого, Лиз. Но я научу тебя… Так ты останешься?
– Ты любишь Альберта, – сказала старуха, – но нет ничего такого, чего я не сделаю для моей девочки. Я сделаю так, что и он полюбит тебя. Ты могла бы стать королевой, если бы согласилась стать моей дочерью.
– Но у меня уже есть мать, – неуверенно возразила Лиз.
– Ну и что? Это не имеет значения. Ты станешь моей наследницей. Хозяйкой этой долины… золота… всего, что принадлежит мне…
– Я… я подумаю, – сказала Элизабет.
– Спокойной ночи, – ответила Тара. – Иди к себе и ни о чём не тревожься. Ты должна отдохнуть после такого долгого дня…
Постель была роскошной и мягкой, как пух. Дома Лиз никогда не спала на такой богатой кровати. Она погладила шёлковые простыни, подушки, обшитые кружевами… Её сон был лёгким и тонким, как паутина. В эту ночь её не тревожили мрачные видения. Лиз заснула, как только положила голову на подушку…
Следующие несколько дней промелькнули незаметно и быстро. Лиз жила в Чёрном замке, и Синтия учила её колдовству. Она не забыла об обещании, данном Анджеле, – исследовать подземелье, – но за все эти дни ей не представилось удобного случая…
…Это случилось холодным, дождливым днём. Лиз в одиночестве бродила по Чёрному замку, по длинным, запутанным коридорам. Почти все они были пусты. Тара, занятая алхимией и магией, уединилась в маленькой комнате в северной башне, приказав Баргу никого не впускать. Элизабет понимала, что сейчас Таре было не до неё…
Она вернулась в большую комнату, которая примыкала к парадному входу. Равнодушным, скучающим взглядом она окинула пыльные шкафы с книгами, стоявшие вдоль стен. В проёмах между шкафами находились несколько дверей; каждая из них вела в свой коридор, которые, подобно лучам звезды, расходились в разные стороны… От нечего делать Лиз решила исследовать эти коридоры. Одну за другой она распахнула все двери и заглянула в серую полутьму…
Одна из дверей была ниже других; позеленевшая от времени медная ручка, изображавшая змеиную голову, напомнила Лиз её первый день на острове и Покинутый храм… Коридор, лежавший за ней, был тёмный; она почувствовала запах сырости, – такой, как бывает только под землёй…
Элизабет шагнула через порог и окунулась в прохладную темноту… Она не могла ошибаться: это был путь в подземелье Тары. Вниз вели несколько ступенек. Она заметила, что они покрыты зелёным мхом…
Лиз не помнила, сколько она брела этим длинным, сумрачным коридором. Пол был наклонный; она всё время спускалась вниз, – и по мере того, как Элизабет продвигалась вперёд, запах сырости становился сильнее… Было темно и тихо. Она только слышала, как откуда-то сверху, с потолка, капала вода…
Внезапно она остановилась: коридор сворачивал в сторону. Пол здесь покрывали тяжёлые каменные плиты. Между ними в полу зияли чёрные щели. Лиз споткнулась и едва не упала, когда её башмак попал в одну из них…
Лиз заметила, что плита, рядом с которой она стояла, была другого цвета. "Отчего бы это?" – подумала она… В этом месте щели в полу были шире; можно было подумать, что плиту поднимали какое-то время назад…
Элизабет собиралась свернуть в другой коридор. Она наступила на край плиты, – и тотчас же где-то внизу послышался далёкий гул… Она не заметила, как в стене напротив неё образовалось отверстие. Что-то острое слегка полоснуло её по лицу…
В испуге Лиз отступила назад, прижавшись к холодному камню. Металлический диск, брошенный чьей-то невидимой рукой, пролетел мимо неё, отскочил от стены и упал в нескольких шагах… Она подняла его и потрогала острые края. Если бы Лиз стояла в центре плиты, он пронёсся бы именно там, где была её шея, и наверняка отсёк бы ей голову.
Она отступила к стене и с трудом перевела дыхание. Ей повезло: у неё на щеке осталась только небольшая царапина.