– Ты не женщина, – сказал он. – Я не знаю, кто ты… и не хочу этого знать…
Лиз не отрываясь смотрела на графа; она чувствовала, как в её душе закипает гнев.
– Не смотри на меня! – крикнул Альберт. – У тебя снова светятся глаза… Чудовище! – он попытался прикрыть лицо рукой, как будто от Лиз и вправду исходила какая-то опасность.
– Ты чудовище, – повторил он. – Холодное мёртвое чудовище. Я выполнил условия сделки, но неужто ты думаешь, что я стану делить с тобой постель?
На Альберта смотрели два красных, горящих глаза, – нечеловеческие, страшные. Они казались ещё страшнее на бледном, как полотно, лице. Казалось, с каждым его словом два огонька всё разгорались и разгорались…
– Сгинь! Убирайся прочь! Уходи! – Альберт вытянул руку вперёд, показывая на дверь. Лиз заметила, что он волновался, и кончики пальцев у него дрожали.
Ей вдруг захотелось вцепиться зубами в эту слабую, безвольную руку, – так, чтобы хрустнули кости, и алая кровь брызнула на белоснежный рукав… Но Лиз удержалась и подавила в себе этот порыв.
– Куда же мне идти? – спокойно спросила она.
– Откуда я знаю? Куда угодно… прочь из моей спальни. Пусть горничная постелит тебе в твоей комнате… где угодно, только не здесь.
Мысль о том, что ей придётся пройти через комнаты слуг, привела Элизабет в бешенство. Завтра всему дому станет известно, что молодой граф выгнал жену из спальни в первую брачную ночь…
– Сам убирайся! – закричала Лиз, уже не владея собой. – Скоро я расскажу отцу, как ты выполняешь условия сделки! Ты ничего не получишь! Ни денег, ни…- она неожиданно умолкла, увидев, что Альберт направляется к двери.
– Хорошо, я уйду, – сквозь зубы проговорил он. – К крестьянке или горничной… к кому угодно, – только бы подальше отсюда. Эту ночь я проведу с другой… и, кто бы она не была, это будет живая женщина, без всякой чертовщины… и я не буду бояться, что когда-нибудь она перекусит мне горло… как только я усну.
– Иди, – каким-то чужим, равнодушным голосом сказала Лиз. – Уходи. Я тебя не держу.
Она слышала, как хлопнула дверь. Несколько секунд до неё ещё доносились её шаги. Потом до неё долетел голос Альберта, отдававшего какое-то приказание дворецкому, и всё стихло…
Некоторое время она ещё стояла посреди пустой спальни, – как победительница, изгнавшая с поля боя поверженного врага. Странно, но сейчас она даже чувствовала радость; её сердце учащённо билось… Но, как победитель, оставшийся один посреди один пепелища, Лиз недолго наслаждалась своим счастьем; время шло, и к её сердцу подкрадывалась тоска…
Так умерла любовь, которая родилась шесть месяцев назад, – в Долине Теней, на лесной поляне… Лиз вспоминала тот день, когда перед ней появился всадник на белом коне, с копьём и мечом, сверкавшим в золотых лучах солнца. Она увидела Альберта таким, каким видела его в самый первый раз, – он улыбался ей, и синие глаза его смеялись. Её любовь умерла… да и была ли она, любовь?..
Лиз снова и снова задавала себе этот вопрос.
Всё было кончено. Она не любила Альберта, и он не любил её. Её чувства оказались выдумкой, мечтой о прекрасном принце, который придёт, чтобы беречь и защищать её… Всё было напрасно. Их брак был всего лишь сделкой, – сделкой Тарка и Альберта, а она… она оставалась в стороне, как будто вовсе и не её обвенчал сегодня священник в церкви, где раньше венчалась Альбина…
Лиз села на широкую кровать и засмеялась невесёлым смехом. «Моя первая брачная ночь», – подумала она.
Как могла она быть такой глупой, чтобы полюбить человека, о котором почти ничего не знала?
ebooksa