Огни святого Эльма,

22
18
20
22
24
26
28
30

— Звери счастливы, у них нет психологических проблем, и только простые потребности, — сказал Данила.

— Это ты где-то прочитал? — слегка улыбнулась Соня. — Зато они не знают и счастья, у них только животные радости, как, впрочем, и у некоторых примитивно устроенных людей. Не буди меня больше, даже если увидишь снежного человека.

Соня очень ослабела и действительно снова быстро уснула. Айсберг так и не протаранил Летучий Голландец, парусник простоял двенадцать часов в Арктических льдах, где весь экипаж очень страдал от страшного холода. Затем корабль незаметно для его обитателей переместился в Индийский океан.

Капитану становилось все хуже на душе.

И однажды, когда он был готов вновь послать проклятие небесам, Филиппу вспомнилось видение, бывшее много лет назад. Он почему-то точно знал, что это был не сон.

Людвиг Ван Стратен решительно встал из-за стола.

Высокий, плотный, широкоплечий, с широким, чуть-чуть скуластым лицом, типичный голландец, аккуратный, собранный, сдержанный в движениях и словах. Он был одет в дорожные штаны, потертые ботфорты и в видавшую виды куртку.

— Хорошо, мама. Ну, мне пора, — сказал он.

— Оставайся с Богом.

Его мать, полная волевая женщина, одетая в широкое платье, сидела напротив и смотрела на него полными слез глазами.

— Подумай еще, сынок, — страдальческим голосом произнесла она и смахнула с глаз прядь светлых волос. — Ты же знаешь, у дяди Дейка хорошее место на верфи. Он обещал взять тебя учеником плотника. Сейчас на заказы у него отбоя нет. Ты будешь зарабатывать хорошие деньги и станешь уважаемым человеком. Зачем тебе нужно уходить в плаванье? На тесном, вонючем корабле ты будешь все время на волосок от гибели.

Ее лицо, хранящее следы былой красоты, исказилось гримасой боли.

— Я все отдала тебе. Когда твой отец не вернулся из плаванья, я не вышла больше замуж, потому что ты был трудным ребенком. Ты часто плакал, у тебя были приступы беспричинного страха. Я боялась, что новый отчим возненавидит тебя. Мой брат и родители, пока были живы, помогали мне. Было трудно. Я растила тебя, старалась, чтобы ты не имел ни в чем недостатка.

— Нет, — сказал Людвиг. На его молодом красивом лице появилось упрямое выражение. — Я люблю тебя, мама, но я с детства мечтал стать моряком. Я не вижу себя другим. Вдруг я буду всю жизнь несчастен. Только море мой огонь.

— Сынок, ведь кроме мореплаванья есть еще много разных ремесел.

— Я уже выбрал свой путь.

Он поднял мешок с вещами и взвалил на плечи.

— Благослови меня, мама.

— Ты упрям, как твой отец. Он также не захотел послушаться меня и ушел, я предчувствовала, что это закончиться несчастьем, а ты уже был у меня под сердцем. Мой милый Филипп ушел и не вернулся.

— Я вернусь, мама, — сказал Людвиг.