После поездки в храмы дьяволопоклонников мать страшно изменилась, — продолжала девушка. — В глазах у нее застыл непредставимый ужас. Она снова и снова повторяла, что совершила чудовищные злодеяния.
— Я согрешила перед Богом, — восклицала она, — и перед собственной дочерью!
Она так и не открыла мне, что видела и что испытала. Однажды она начала было рассказывать, но Сильвио приказал ей замолчать. Он заявил, что мать не должна раскрывать мне таинства веры, пока я полностью не окажусь в его власти.
Все это время Сильвио неустанно пытался меня подчинить. Он был искусным гипнотизером и, думаю, обладал и другими способностями. Он сумел так подействовать на меня, что через некоторое время я стала послушной глиной в его руках. Когда я находилась в гипнотическом трансе и была совершенно подчинена его силе, он всеми возможными способами старался уничтожить мою веру в религию, добро и Бога, и постепенно завоевал мучительную власть надо мною. Несмотря на все его старания, я отказывалась принимать участие в обрядах дьяволопоклонников; однако мы с матерью так его боялись, что не осмеливались сообщить о нем властям.
Он совершал преступление за преступлением. Он убивал только затем, чтобы увидеть, как льется кровь. И хотя он оставлял следы, которые различил бы и слепой, его словно защищала какая-то сверхъестественная сила, и он ни разу не был пойман.
Наконец он убил женщину в Форт-Слокуме. В ту ночь он вернулся домой и рассказал нам, что сотворил.
— Это конец! — сказал он. — Наступило время воссоединиться с Господином! Меня арестуют и повесят!
Затем он сделал последнюю попытку заставить меня уверовать в его порочные убеждения и, как он выразился, последовать за ним в ад! Я противилась ему всеми силами души и, хотя той ночью ему удалось несколько раз загипнотизировать меня, в конце концов победила. Однако он вновь заставил мать и меня присутствовать на церемонии, которая была ужасней всех прежних, так как на сей раз он отмечал свое последнее свершение.
Он снова спросил меня, согласна ли я поклониться его Господину. Когда я отказалась, он пришел в ярость. Я никогда этого не забуду. Сильвио вопил от бешенства, на губах выступила пена, зеленые глаза пугающе сверкали, и он изрыгал самые чудовищные богохульства, твердя, что я еще встречусь с ним в аду.
— Я восстану из могилы! — кричал он. — Я вернусь и убью всех, кому предстоит расправиться со мною, а ты станешь моим орудием! Чрез тебя я восстану!
После он успокоился и рассказал мне, что собирается сделать. Он сказал, что вернется и заставит меня говорить его голосом и мыслить его разумом, а дух его будет подчинять меня себе, когда захочет.
— Ты будешь походить на меня! — сказал он. — И на моего Господина! У тебя появятся зеленые адские глаза с красными кровавыми прожилками! У тебя вырастут волчьи клыки! Когда я завладею тобой, я превращу тебя в подобие моего Господина! Ты будешь поклоняться ему в любом его облике!
Ужасная ночь тянулась без конца. Прочитав свои заклинания, Сильвио ушел, и больше живым я его не видела — но так и не смогла от него спастись.
Мать билась в истерике. Спустя какое-то время я сумела уложить ее в постель. Она плакала и стонала, говоря, что должна ответить за свои грехи и грехи других. Я пыталась уснуть, но смогла только задремать. Меня разбудил ужасающий крик. Я поспешила в комнату матери. Она стояла посреди комнаты, прижимая руки к груди и жалобно рыдая. Я подбежала к ней, но она закричала и отшатнулась от меня. Затем она выбежала в соседнюю комнату, бросилась на пол и принялась, плача, молить Господа о милосердии!
Телефона в квартире не было. Я спустилась вниз, чтобы разбудить швейцара и попросить его вызвать врача.
Вернувшись, я не нашла матери. Она бесследно исчезла!
Девушка замолчала. На ее ресницах блестели слезы.
— С той ночи, — сказала она, — я постоянно ощущала зловещее присутствие Сильвио, особенно с тех пор, как его повесили. Порой я совершенно меняюсь. Как вы могли видеть, он вовлек меня в некоторые обряды поклонения дьяволу и, когда его дух пребывает во мне, я испытываю безумное желание раздирать, рвать на части и убивать!
— Когда он появляется? — спросил Конрой.
— Слава Богу, он чаще всего приходит ночью, — сказала девушка. — Поэтому я могу работать, зарабатывать себе на хлеб и скрывать свою ужасную тайну. Он принес мне жабу, которую вы видели, и заставил меня купить все те вещи, что попались вам на глаза в моей квартире. Когда я пытаюсь избавиться от них, соскабливая эту мерзкую краску и замазывая изображения козла, он является и заставляет меня прекратить. Я все время соскабливаю краску с мебели — и крашу мебель снова.
ebooksa